Владимир Кучерявкин
Владимир Кучерявкин родился в Калининграде (Кёнигсберге) в 1948 году. Поэт, прозаик, переводчик. Входил в «Клуб-81». Публиковался в самиздате и различных официальных периодических изданиях. Первая публикация — в сборнике «Круг» (1985). Автор четырех книг стихов: «Танец мертвой ноги» (1994), «Вдалеке от кордона» (1994), «Треножник» (2001), «Избранное» (2002). Входил в шорт-лист премии А. Белого (2001).
Владимир Кучерявкин родился в Калининграде (Кёнигсберге) в 1948 году. Поэт, прозаик, переводчик. Входил в «Клуб-81». Публиковался в самиздате и различных официальных периодических изданиях. Первая публикация — в сборнике «Круг» (1985). Автор четырех книг стихов: «Танец мертвой ноги» (1994), «Вдалеке от кордона» (1994), «Треножник» (2001), «Избранное» (2002). Входил в шорт-лист премии А. Белого (2001).
ГЛАЗА СЛИПАЮТСЯ, ИДЁТ ГУЛЯТЬ ДУША
* * *
* * *
Ю. Медведеву
Разнообразны предо мной твои картины.
Подруга кликнет — и ты с плеча в запой,
Роскошною кивая мягкой головой.
Утюг пропляшет бодро, словно бедуины
В болоте по плеча. А ты сидишь, глухой,
Прилежный, тонкий, чуть живой…
Гляди, ещё толпа микробов проскакала,
Накинув на уши глухое покрывало.
Подруга кликнет — и ты с плеча в запой,
Роскошною кивая мягкой головой.
Утюг пропляшет бодро, словно бедуины
В болоте по плеча. А ты сидишь, глухой,
Прилежный, тонкий, чуть живой…
Гляди, ещё толпа микробов проскакала,
Накинув на уши глухое покрывало.
* * *
До сей поры не знаем, кто мы.
В. Хлебников
В. Хлебников
Шумит компьютера неласковый поток.
Зима подвинулась в экране. Отступает.
В Ерусалиме падает звезда. И на восток
Горячий танк плюётся, ничего не понимает.
Ребёнок, слышь, кричит. Опять родился в мае,
И горько тут ему, где человеки
Не смотрят в небо, про себя не вспоминают —
Кто в Вифлееме землю жрёт, кто в Мекке.
Зима подвинулась в экране. Отступает.
В Ерусалиме падает звезда. И на восток
Горячий танк плюётся, ничего не понимает.
Ребёнок, слышь, кричит. Опять родился в мае,
И горько тут ему, где человеки
Не смотрят в небо, про себя не вспоминают —
Кто в Вифлееме землю жрёт, кто в Мекке.
* * *
Загудел локомотив. Протянув ладони,
Встрепенулась девушка и опять уснула.
Кто там в переходах кашляет и стонет?
Кто там бродит в темноте с рожей Вельзевула?
А у нас в вагонах тут папенька гуляет.
Зубом цыкнет — и смеются люди, словно мухи.
Впрочем, не понять с тобой нам, кто в кого стреляет.
Впрочем, это всё, должно быть, так, слухи.
Встрепенулась девушка и опять уснула.
Кто там в переходах кашляет и стонет?
Кто там бродит в темноте с рожей Вельзевула?
А у нас в вагонах тут папенька гуляет.
Зубом цыкнет — и смеются люди, словно мухи.
Впрочем, не понять с тобой нам, кто в кого стреляет.
Впрочем, это всё, должно быть, так, слухи.
* * *
Казак по Невскому гуляет.
На Невском лошадь воду пьёт.
А молодому щелкопёру
Никто и стопки не нальёт.
Вот он из дома грустный вышел,
Взглянул направо — видит мост.
Взглянул налево — жмётся и чуть дышит
На крыше чёрный ангел, поджавши хвост.
На Невском лошадь воду пьёт.
А молодому щелкопёру
Никто и стопки не нальёт.
Вот он из дома грустный вышел,
Взглянул направо — видит мост.
Взглянул налево — жмётся и чуть дышит
На крыше чёрный ангел, поджавши хвост.
* * *
Ах, ходить по свету
Так легко, приятно:
Там гуляют буквы.
Там летит ворона.
Падает весенний
Снег и нежно тает.
Падает прохожий
На сердце и снится.
Как зайдёшь в подвалы –
Столики как люди:
Принагнули спины,
Ждут себе чего-то.
Но плывёт хозяйка.
Запоёт частушку,
Брякнет анекдотом,
Водочкой одарит.
И сидит одетый
В облако с капустой,
И пьянеет тихо
Маленький поэтик.
Будто знает что-то:
Знай себе смеётся…
Скрипка шевелится
В голове горячей.
Так легко, приятно:
Там гуляют буквы.
Там летит ворона.
Падает весенний
Снег и нежно тает.
Падает прохожий
На сердце и снится.
Как зайдёшь в подвалы –
Столики как люди:
Принагнули спины,
Ждут себе чего-то.
Но плывёт хозяйка.
Запоёт частушку,
Брякнет анекдотом,
Водочкой одарит.
И сидит одетый
В облако с капустой,
И пьянеет тихо
Маленький поэтик.
Будто знает что-то:
Знай себе смеётся…
Скрипка шевелится
В голове горячей.