Игорь Булатовский
Игорь Булатовский родился в 1971 году. Поэт, переводчик, критик, литературовед. Автор поэтических сборников «Белый свет» (1995), «Любовь для старости» (1996), «Полуостров» (2003) и переводов: Поль Верлен, «Сатурнийские стихи. Галантные празднества. Песни без слов» (2000), «Три сборника стихов» (2005); Ицик Мангер, «Толкование Ицика на Пятикнижие» (2003, с идиш). В журнале «Звезда» публиковал критические заметки, составившие впоследствии книгу «Человек за шторой» (2004; вместе с Б. Рогинским). Составитель книг: Василий Комаровский, «Стихи. Проза. Письма. Материалы к биографии» (2000), «Первая пристань» (2001); Лев Васильев, «Стихотворения» (1999, вместе с Б. Рогинским). Лауреат премии Губерта Бурды для молодых восточноевропейских лириков (2005).
СЛОВ БЕСКОНЕЧНЫЙ ОСТАТОК
* * *
Слов бесконечный остаток,
Растущий в кривом углу, —
Как ангелов початок,
Слетевшихся на иглу.
В сладкой пыли гомозятся
Согражданами житья.
Кто сможет удержаться
На краешке острия?
Те, что всей стаи ничтожней,
Всей стаи родней нулю,
Всей кодлы осторожней
Затягивают петлю.
* * *
И все слова — лишь подозренья
(ни одной улики),
Свидетели без преступленья,
Филёры, флики,
Что под сырыми фонарями,
На ветру наитий,
Прислушиваются ночами
К трубе событий.
За что назначены награды —
Знать они не знают,
Пищанью труб сифонных рады
И повторяют
Подозреваемых приметы,
Вредные привычки,
Часы деля на сигареты,
Тепло — на спички.
И с каждой спичкой невозможней
На ветру погони
Скрывать огонь неосторожный
Во тьме ладони.
* * *
Что ни скажешь — говоришь
Одно: жалко, жалко.
На зубах кошачьих мышь
Скрипнет считалкой.
Сколько набрала песка
Подпольная шёрстка,
Столько и грызи пока:
Даром что жёстко!
Отольются в алфавит
Свинцовые слёзки.
Что там под ногой скрипит?
Сохлые доски.
И — по лыкову мосту
Гуляй тише, тише
В ледяную высоту
Кто шишел-вышел!
* * *
Слабо тебе, хилятику,
Бумажному солдатику,
На киплинговский харч,
Слепому интендантику,
Слабо тебе в романтику
Небесных неудач.
Нашёлся тоже маугли —
Ступать босыми на угли!
Ты жаба среди жаб.
(Какая там корбьерова!)
Глотатель дыма серого,
Тебе не куража б,
А только б хрящик шёпота
Подсалить дрянью опыта,
Чтоб вчуже не скрипел,
И в черновик уставиться:
Того гляди появится
Там серенький пробел.
* * *
Ничего не скажут эти —
Кто там, чей черёд.
Так и простоят как дети,
Разевая рот.
И чирикай — не чирикай,
Только гул и гул
Песенки родной и дикой
В дудках клаузул.
И чего там «гули-гули»,
Крошки на снегу:
Что не съели, то смахнули,
Больше ни гу-гу.
И уже не крошки — пятна
Рядовых кровей.
Пойди-ка след обратно.
Дудки, воробей!
* * *
Ну что ты все слушаешь? Нет ни фига
На этих частотах сегодня,
Ни шарка по сердцу тебе, ни тычка,
И — ладно: так вроде свободней!
Не слушай, тебе говорят! Отвали!
Все птички домой улетели
И в гнёзда словарные снова вплели
Обрывки своей канители.
* * *
Вот бы мне, как Сатуновский,
Рифмовать — не рифмовать,
Говорить как волк тамбовский,
Век печати не видать,
Век в трамвайную трясучку
Весь просеять налегке
И за ручку рифму-сучку
Не ловить на сквозняке,
Век посеять из кармана,
Пыль посеять, прах пожать,
Дым вдыхать среди тумана,
Воздух ветром называть.
* * *
Liryka, liryka,
tkliwa dynamika…
Галчинский
Лирика-то лирика, нежная динамика,
И ангелология, и даль,
Только встань, пожалуйста, дальше от динамика:
Голову продует, хоть не жаль.
Сквознячка в полчерепа, сквознячка летейского
Можно не почувствовать вполне.
Что-то там все плещется на краю житейского,
На короткой плещется волне.
Что-то там из мурочек, что-то там из дурочек
Мозг тебе заводит вкругаля.
Гражданин прохожий мой, не гаси окурочек:
Может пригодиться для… для… для…
* * *
Отяжелеет кузнечик,
И миндаль расцветёт.
Будет ли тебе словечек
Жалко? Вот-вот.
Или одних словечек
Тебе и будет жаль,
Когда расцветёт кузнечик,
Отяжелеет миндаль?
* * *
И к чему тут гармония эта?
И к чему там гармошка была?
Гераклитов огонь до рассвета
Все сжигает, сжигая дотла.
Ну а вдруг и сгодится на что-то?
Ни на что и не вдруг, но опять
Будто ищет в потёмках кого-то
И не может никак отыскать.