ЗИНЗИВЕР № 12 (68), 2014

Поэты Санкт-Петербурга


Владимир ШЕМШУЧЕНКО
Поэт. Родился в г. Караганда. Окончил инженерно-физический факультет Киевского политехнического института, металлургический факультет Норильского индустриального института и Литературный институт имени А. М. Горького в Москве. Работал в Заполярье и Казахстане. С 1985 года пишет стихи и песни на свои стихи. С 1999 г. живет в г. Всеволожске Ленинградской обл. Работает в «Литературной газете».



ВОЗВРАЩАЮСЬ ДОМОЙ
 
ПЕТЕРБУРГ

Я скользящей походкой сам-друг возвращаюсь домой —
Муза канула в ночь и свела (вот зараза!) Пегаса.
Рядом кашляет город — он пахнет тоской и тюрьмой —
И еще недержаньем горячей воды в теплотрассах.

Это надо же — вляпаться в эту чухонскую рань,
В этот выжатый воздух с душком топляка и сивухи,
И в уме сочинять не стихи, а тотальную дрянь,
И заснеженным львам, осердясь, раздавать оплеухи.

Просыпается город — ему на меня наплевать,
Мною он пренебрег и бесстрастно зачислил в потери…
Дома ждут меня стол, абажур и складная кровать,
И некормленный кот, и ворчливые старые двери.

Я домой возвращаюсь, и теплое слово — домой —
Языком непослушным по нёбу сухому катаю…
Я чертовски богат надоедливым задним умом,
Потому даже псы мне, рыча, отказали от стаи.

Я домой возвращаюсь. Я ранен. Я болен тобой,
Мой продутый ветрами, чахоточный, каменный город.
Знаю, ты не зачтешь этот наглый словесный разбой
И снежинку прощенья уронишь за поднятый ворот.



ГОРОД-ГАМЛЕТ
 
1.

У зимы петербургской прескверный характер весьма —
У нее задарма на понюшку не выпросишь снега.
Безъязыкие — жмутся на Невском друг к другу дома,
А под ними подземка гремит допоздна, как телега.

Разгулявшийся ветер Атлантам начистил бока,
И, ка ловкий цирюльник, намылил гранит парапета.
В плиссированной юбке на берег выходит река
И с достоинством царским идет в Эрмитаж без билета.

И опять все не то… Как мальчишку меня провела —
Вместо ярких полотен подсунула кинокартинки…
А над площадью Ангел уже расправляет крыла,
И Балтийское море мои примеряет ботинки.



2.

Отступили дожди. Навалились снега.
Город, словно подранок, притих на болоте.
Ах, как хочется нынче пуститься в бега
На машине, на поезде, на самолете!

Шалый ветер-бродяга обшарил квартал,
Треплет полы пальто и хватает за руки…
Я стихи о любви киоскерше отдал —
Пусть зевает в метро, изнывая от скуки.

Ветер пьяную девку целует взасос.
Утонула в заливе луна, как монета.
Город-Гамлет, ты задал простейший вопрос,
На который никто не придумал ответа…



По отвесной стене
 
1.

Выглянул месяц, как тать, из тумана,
Ножиком чиркнул — упала звезда
Прямо в окоп… В сапоги капитана
Буднично так затекает вода…

Через минуту поодаль рвануло…
Замельтешили вокруг «светлячки»…
Встать не могу — автоматное дуло
Прямо из вечности смотрит в зрачки.



2.

Белый день. Белый снег.
И бела простыня.
Бел, как мел, человек.
Он бледнее меня.

Он лежит на спине,
Удивленно глядит —
По отвесной стене
Страшновато ходить.

«Помолчите, больной. Не дышите, больной» —
Говорит ему смерть, наклонясь надо мной.



3.

Меня спросили: Кем ты был?
Я не ответил. Я забыл.
Меня спросили: Кем ты стал?
Я не ответил. Я устал.
Меня спросили: Чем ты жил,
Какому богу ты служил,
Какого сына воспитал,
О чем несбыточном мечтал?
Жена в глаза взглянула мне —
Как страшно ты стонал во сне.



МАРИНЕ

Перебранка полешек, бормотанье огня
И волос твоих рыжих волнующий запах…
Я тебя назову: свет осеннего дня
Или, лучше, — предзимье на заячьих лапах.
А еще… Из камина возьму уголек,
И на белом листе (только бы не проснуться!)
В простоте напишу всего несколько строк,
До которых потом не смогу дотянуться.
Полутон, полусвет — между явью и сном…
Только ты помолчи, а иначе разбудишь…
Это снег! Это первый, большой за окном!
Я его полюблю так, как ты его любишь!



* * *

Петь не умеешь — вой.
Выть не умеешь — молчи.
Не прорастай травой.
Падай звездой в ночи.
Не уходи в запой.
Не проклинай страну.
Пренебрегай толпой.
Не возноси жену.
Помни, что твой кумир —
СЛОВО, а не словцо,
И удивленный мир
Плюнет тебе в лицо.



* * *

Ты жил в тепле с красивою женой.
Я выживал наперекор судьбе.
Ты много лет смеялся надо мной.
А я был рад, что весело тебе.

Ты разучился отдавать долги.
Я научился терпеливо ждать.
Ты бросил дом, когда пришли враги.
А я тебе отдал свою кровать.

Ты ненавистью метишь путь земной.
Я все тебе простил, и мне легко.
Ты зря топор заносишь надо мной —
Я тень твоя, а солнце высоко…