ЗИНЗИВЕР № 11 (91), 2016

«имя все то же имя ты носишь библейское
всю ту же
нечеловеческой нежности
свою кожу
и я плоть от плоти твоя
и похоть от похоти
но меньше всегда много меньше
как самое долгое эхо
всегда меньше слова»

я сторожевой
твоих недосмотров Господи
тих и покорен но я позволю
воровать в твоих садах всем
у кого для это есть нужда
и доношу всегда шепотом
так всегда ли ты слышишь
сейчас
я говорю о страсти
которой мы губим
всех этих женщин
она говорит за меня
высокомерная униженная
нелепым своим подвенечным

«пусть в Писании больше золота
чем цветов
но имя твое
Илия
одна “л” упавшая как лепесток
белый
и я дух от духа
я страх от страха
и как самое долгое эхо
я меньшее от тебя
и делаюсь еще меньше»


Ни в нирвану не верю, ни в майю,
Отдаю за пятак

Все, что слышал, что чувствовал кожей,
Что к себе призывал.

Как с озноба в убогой прихожей
Я тебя целовал.

опускаю половник
в безнадежную жидкость
горячую мутную
бессмыслицу супа

со дна поднимается серый пузырь
мое перловое горе
перламутровая слеза
луковое мое

сбившийся клок
в расческе

что-то толкает в сердце
день за починкой платья
кто теперь чинит платья
нет, никто

выбрать небитые яблоки
грань подошла вплотную
гражданка не обронила

кто узнает меня
как узнать

за охранной грамотой
неприглядности

плафоны стеклянной люстры
в них паутины
мертвые мотыльки, мухи,
комочки пыли
крадут мой свет
все это переносимо

пока не нальешь
в эмалированный таз
воды не намылишь

не воспроизведешь по наитию
наследный рецепт
призвание отвращения

я тело в тепле постели
теленок и телка
я темя и вымя
икринка иголка
я тысяча игл

мой способ бороться с жаждой —
глотать слюну

молчание —
способ отказа

мой способ вынести
жалость и ненависть —
выполоскать
в ведре для мытья полов

Природа моя
Не божественна,
Это — природа зверя,
Которому воскресение не даруется,
Не потребуется отпущение;
Безнаказанность и неисправимость
Будут моим уделом:
Горечь их по отдельности
Не смертельна
Но вместе

необъяснимые
безъязыкие
речь их — топь
болото и его бездна
за язык — тряпка
которую жуют деснами
вместо слова
заклинательный звук
морок и мрак
топок брод
шаток мост
ненадежен настил
и не знает тропинка
куда ведет

как всех мне понять

каркас из костей
перевитых надежными жилами
жир для тепла и уюта
кожа для мягкости

оказывается
достаточно вложить человека
в такое же человеческое гнездо
чтобы он унялся и забылся
оттого что так хорошо спрятаться

как просто
найти утешение

то,
что нельзя сказать тебе

можно вплести в тело текста
можно спеть
сделать вид
притвориться
что это не для тебя,
для себя
что это поэзия,
песня
—
словом, что-то
для вечера на берегу
когда все хорошо
но чтоб окончательно
отогнать заклятье
нужно еще

слово для красоты
просто для красоты
которая теперь презренна и недостаточна
но защитит однажды
как не раз защищала

слово для бога,
с которым давно не о чем спорить
но все равно тянет
—
спокойно не торопясь свивать себе текст
или просто кричать там
где можно рассчитывать усилить голос эхо
делая вид
что не тебе кричу

то,
что нельзя сказать тебе

Найти для тебя
на безветренном пляже
лодку,
под которой
можно спрятаться,
перевернув,
я не могу.
В скалы вести я могу,
скалы и обманная радость
чудесного будущего,
скалы и морок,
камни навести
я могу.
Сесть в лодку
и опустить руку в воду,
щуриться солнцу
могу,
но я не могу
найти лодку.
Не спрашивать,
дать тебе одиночества
и обиды,
предощущение совершенства
и чувство ускользающего,
туманы утраты,
способность восполнить сияющим,
не новизной, но особенно нужным светом,
пустоту
я могу.
Но лодку
найти
для тебя,
лодку сбить
тебе,
лодку украсть
я не могу.

дремлет в саду
свесив руку с огромного пня
от долгого дня
от попыток укрыться в тени
деревенского дома
где мята цветет у плетня
а дерево пахнет мхом
пахнет мхом
пахнет домом
устала
и спит
муравьи провели
мимо тела ее дорожку
близкий путь
к забытому в чайном блюдце
куску рафинада
все обещает проститься
нам сообщает прохлада
что нужно
накинуть на спящую
шаль