ЗИНЗИВЕР № 12 (92), 2016

Рецензии


Софья Рэм «Инверсум. Книга поэзии».
М.:«Вест-Консалтинг», 2016.

Вселенная, построенная Софьей Рэм в двенадцати версиях, включает не только стихотворные циклы, но и драму-либретто под названием «Глаз», и зеркальную дилогию «Одуванчик», и много еще чего иррационального, возбуждающего фантазию. Книгу можно трактовать как поток поэтического сознания, не подчиняющийся никакой логике. В космосе Софьи Рэм свои законы и порядки, свои конструкции. Они сложны для восприятия, и постигать их можно только на уровне какого-то иного, универсального сознания, чем овладеть подвластно не каждому. Имеет ли эта книга отношение к поэзии в том понимании, в каком мы привыкли воспринимать поэзию? Мне нравится точка зрения Анатоля Франса: «Главное в поэзии это то, что наши мысли заставляет поэт петь внутри нас». Это значит, достучаться до читателя.
Безусловно, все написанное Софьей имеет самое прямое отношение к поэзии, только в данном случае дело обстоит несколько иначе. (С поэзией-то все нормально, а вот с читателем…)
К авангарду, еще точнее, дадаизму, лишенному рационализма и последовательности, к увлекательной сумбурности тяготеют стихи Софьи Рэм. Прекрасно владеющая словом (в псевдониме «Рэм» заключено и умение красноречиво говорить, и серьезность, и имя одного из основателей Рима, по данным А. Постольского), поэтесса соединяет в своем творчестве разнородные реальности (это похоже на коллажи немецких дадаистов), противопоставляет материал — материалу, разнообразит стилистические приемы — от метафор до парцелляций, усиливающих ритмику строф, вводит футуристические декорации, к которым склонна как в стихах, так и в художественном творчестве (книга обильно украшена авторской поэтической графикой).
Может вызвать изумление, что это сборник молодой девушки (Софье 24 года).  Ведь ее лирический герой — очень часто мужчина, который кажется нам взрослым, искушенным, умудренным опытом, большим интеллектуалом. В литературе были примеры женщин-поэтесс, ведущих свой монолог от лица мужчины. Зинаида Гиппиус, например. Еще припоминаются отдельные строчки из наследия Марины Цветаевой («Я понял смысл иных загадок...»)
Чтобы не быть голословной, хочется привести пример из книги Софьи Рэм:

Бродил по парку и писал дневник,
К чему привык и смолоду, и сдури.
Следы ложились ямбами в язык,
Как тощие неровные ходули,
Упавшие в траву. И вдруг я там
Увидел двойку справа на странице,
А прямо пред собой увидел храм
И только после понял, что гробницу.
Здесь жил фабричный дух с таким лицом,
Что фабрики, гремя, взметались сами
В глухую ночь отсвечивать глазами,
И быть ему и хлевом, и дворцом.
Но предо мной его усадьба. Ныне
С земли переместился пышный ад,
И я, к его остаткам наугад
Придя, увидел школу на равнине.
Помещик в дневнике… Я не стерпел!
Страшнее двойки тройка с бубенцами.
И вот она ужасными очами
Горела. С ней дневник мой догорел…

Минус этого стихотворного сборника, на мой взгляд, в том, что он не для всех, а только для узкого круга читателей. Но с некоторых пор существует термин «поэзия для поэтов»: для изучения поэтической техники и различных стилистических приемов, для погружения в иную реальность или просто для наслаждения талантом. Надо обладать массой знаний, большой любовью к поэзии и, как минимум, несколькими жизнями за плечами, чтобы одолеть этот уникальный сборник неординарного человека, одаренного разнообразными музами.

Наталия ЛИХТЕНФЕЛЬД