ЗИНЗИВЕР № 5 (97), 2017

Я обомлею: это что-то!
В родном уездном городке
Имеется доска почета,
Где Ленин с кепкою в руке.
Там возле ног его латунных
Гудят шмели и мошек рой.
Там рдеют вечные петуньи
И пахнет дикой резедой.
Я у площадки, у цементной,
Стою сама, как монумент.
И бдит меня — так кинолентно! —
Прикинутый под копа мент.
А с фотографий смотрят тихо,
Как будто виноваты в чем,
Церковный батюшка, ткачиха,
Какой-то сельский агроном.
Стою и радуюсь подарку,
Где ни пробелов, ни тире:
Врач-фельдшер, журналист, доярка —
Привет тебе из СэСэРэ!
Спасибо, город, что упрямо
Твой Ленин, уж который год,
С рукой, протянутою к храму,
Все время к лучшему зовет.
Народ твой рассуждает здраво,
Не проклиная страшный век:
«Что Ленин? — Скажут.
                       – Бог с ним, право!
Он — Ленин — тоже человек».
Зовет неведомая сила,
Что никому не даст пропасть,
В тот храм, который не закрыла
Ни разу
                           никакая власть.
И сколько ж каждый день народа
Сюда на исповедь идут!
А сколько яблок, сколько меда
Они под праздник нанесут!
Живи, мой город!
                                Без гордыни,
Без суеты и без стыда,
Как можешь только ты — не в «ныне»,
А во «всегда».
                                И навсегда!

Пробивалась луковица
Тоненьким тюльпаном…
Пришивала пуговицы
Я к твоим карманам.

Чтобы мелочь медную
Ты туда не складывал.
Чтобы душу бедную
Больше не обкрадывал.

Шуточка печальная
Все-то нас смешила,
Как себя нечаянно
Я к тебе пришила.

У расставанья вкус не горек.
Немного терпко, но пойдет.
Как будто бы катались с горок,
Да рухнули на мерзлый лед.

Наверно, подошли пределы
Следами маленьких волчат.
И вот — душа, и ум, и тело
Отговорили и молчат.

Во рту растает поздней сливы
Такая сладостная синь…
Уходишь?
          «Что ж, — скажу, — счастливо!»
И тихо прошепчу: «Аминь!»

Жили-были, не тужили,
Радовались, горевали.
Вроде искренне любили,
Да счастливыми не стали.

Жили-были, не тужили.
Просто и тужить не смели.
Как умели, так и жили.
Плохо, стало быть, умели.

Расставаясь, не простились.
Просто спрыгнули с постели.
Ни как судьбы не сложились,
Ни как люди не дозрели.

Даже в дальнюю дорогу
Думать было неохота.
…Поднатужиться б немного,
Да не тужилось чего-то.

Никакого, право, пониманья!
Двадцать лет безмерной пустоты...
Отцвели без слез, без упованья
Никому ненужные цветы.
Два слепых с рожденья человека
Не прияли в души горний свет.
«Нам с тобою» скоро четверть века —
Только свадеб не было и нет.
Объяснить, да изъясниться нечем.
Мои речи — как в песок вода.
…Столько сделала шагов навстречу,
Что ушла неведомо куда…