ЗИНЗИВЕР № 7 (99), 2017

Поэты Санкт-Петербурга


Юлиан ФРУМКИН-РЫБАКОВ
Поэт. Родился в 1942 году в городе Краснокамске. Окончил Северо-Западный Политехнический институт, по образованию инженер-металлург. Занимался в ЛИТО «Нарвская застава». В 1994 году создал издательство «Водолей». Выпустил первые книги стихов Зои Эзрохи, Анатолия Домашёва, Елены Дунаевской, Юлиана Рыбакова. Основатель литературного клуба «Невостребованная Россия» (1997). Основатель Общественной организации «Золотая книга Колпино» (1997). Автор книг «Время на вырост» (1994), «Преломление слова» (2001), «Лето господне» (2003), «Эхо» (2007), «Ландшафт» (2009), «Дайте жизни оболочку» (2010). Стихи и проза печатались в журналах «Звезда», «Нева», «Дети Ра», «Зинзивер», «Слово/Word» (Нью-Йорк), «Футурум АРТ», «Словолов», «Реальность и субъект», «Острова/Islands» (Нью-Йорк), в антологиях «Город-текст», «Антология одного стихотворения», в альманахе «ХХI век», «Ижорские берега», альманахе Всесоюзного Общества Слепых, в сборнике «Петербургская поэтическая формация» и других изданиях. Лауреат премии журнала «Зинзивер» за 2006 год. Член Международной Федерации Русских Писателей (IFRW), член Союза писателей ХХI века. Живет и работает в Колпино.



МОЙ ПЕТЕРБУРГ ПОД КРИКИ ЧАЕК
 
ПАМЯТИ ГАЛИНЫ СТАРОВОЙТОВОЙ

Пока не кончился июнь,
И не осыпались сирени,
И ночи белая латунь
Тасует блики светотени,

Пока под током провода,
Пока в эфире трали-вали —
Стоит высокая вода
В Екатерининском канале.

Стоит, воды набравши в рот,
Мой Петербург под крики чаек.
Спас на Крови сто лет плывет
И никуда не уплывает…



СОН

Наверное, сон — репетиция смерти...
Я утро заспал… Генеральная скоро.
Тот свет мне включали в ночной круговерти.
Я помню, он черный — как лица шахтеров…

Да, да, генеральная скоро случится.
А там и премьера не за горами.
Стучит, с подоконника, с пиццею птица.
Впустил. Ходит, вертит головкой меж нами.

Пернатый комочек души или плоти?
Поди разберись с этой галкой небесной.
И хвост с переливом, и клюв на отлете
...мешает? — конеШно, но… как-то — не тесно.

Там графика веток, тут хроника жизни…
Бомжи на помойке за пыльной кулисой
Разжились покушать. Мне видно харизму
Из косточек плова и зернышек риса...

Проиграна жизнь в пух и прах, все изжито.
Тут колокол плачет. Там Руфь у колодца,
И вся она небу и жизни открыта,
Вода из кувшина ей на ноги льется…

…не помню, чтоб думал о жизни и смерти.
Глаза проглядев, все искал режиссера.
Тот свет разгорался в ночной круговерти.
Я помню, он черный — как пицца шахтеров…



* * *

ну вот, живу на босу ногу,
встаю ни свет и ни заря,
тумана млечная дорога
накрыла лужу у ларя.

здесь тишина, как звук с экрана,
здесь, в пять утра, встает туман…
нет в окнах башенного крана,
сплошь лишь ромашки да шафран.

на Гончих псов дворняга лает
в теченье нескольких минут…
и снова тишина, такая,
как будто здесь и не живут…



* * *

В России сложно с золотым сечением.
Не по зубам нам это ремесло.
Мы заросли травой забвения.
И наши мысли судорогой свело.

Суровой ниткой Беломорканала
Сшит судовой журнал на корабле.
В нем записи, то лыко, то мочало,
То Гоголь там, то Франсуа Рабле.

Куда спешит народонаселение
Земли моей под трели соловья?
Поэт, храним мы гордое терпение,
Поскольку, больше нету ни х.я.

Горим то от любви, то от измены,
То на Гороховой, то у Пяти углов.
И входим в удаленные домены,
Как в лабиринты Питерских дворов.



* * *

…в самогонном аппарате
фсе должно быть в акурате
как на сайте faberlik
лес горит разверзлись тверди
дед федот в деревне смерди
ладит новый змеевик
змий зеленый и лукавый
вьется кольцами красава
будет бабке первачок
как слеза о боге — чистый
супротив житухи мглистой
свой домашний как сверчок
это кто в номенклатуре
фсю страну развел в натуре
тарабарским языком…
развели на тары-бары
в пунктах сдачи стеклотары
развели на семинарах
привели в публичный дом
в желтом доме в белом доме
власть на шухере на стреме
проверяет «до» и «от»
от курил и до самары
извели на тары-бары
жизни севооборот…



ГУСИНАЯ КОЖА ГРАНИТА

Гусиная кожа гранита.
Воды мотыльковая речь.
По городу время разлито.
Ах, мне бы уроки извлечь.

Разлито по городу время.
Поплыли сады и дома
На Стрелку, на Пряжку. Я с теми,
Кто сходит с подножки ума.

Гранита гусиная кожа,
Полоска канала, фонарь...
Мне с каждым мгновеньем дороже
Весь этот скупой инвентарь:

В полуночном сквере скамейки,
Аптека, узбек за углом…

Лекарства, подарки, копейки,
Все то, что мы жизнью зовем...



НОВАЯ ЗЕМЛЯ, АВГУСТ 1963

Памяти Юрия Ступакова

День прожит, подведена черта.
Тундра задохнулась от тумана.
Жизнь, она не то, чтобы не та…
Вытащу махорку из кармана,
Развяжу и память, и кисет,
Закурю, свернув цигарку,
Эх, сейчас бы взять велосипед,
Да с девчонкой, в Павловске, по парку…
Над землей — корова языком
Небо, в одночасье, слизнула.
Нет казармы. Белый монохром
Затопил: Белушку, Кармакулы.
Враз пропала Новая Земля.
И мы тоже с нею все пропали.
Атомные сгинули поля.
Се ля ви, случилось тру-ля-ля.
Как всегда, когда его не ждали.
Не прикажешь небу: от винта!
Дернешь антифриза полстакана
Гражданин Земшара, си-Ро-ота!..

День прожит. Подведена черта.
Тундра задохнулась от тумана…

1963; 2017



* * *

Дождь пробежал по крышам, второпях
Принюхиваясь к прелости простора.
Пространство прячется, то в лужах, то в очках,
Как эхо в тесной готике собора.

В очках твоих — то небо, то земля,
То очередь за пивом, то котенок.
Пространство проникает в душу для
Того, чтоб в ней присутствовать, с пеленок.

О, косточки пространства бдят внутри
И колосятся в хрупкой оболочке.
Глаза пошире распахнув, смотри,
Как, набухая, лопаются почки,

Как лунный свет касается полей.
Стучись, как дятел, в местность эту,
Где обитаешь сам, где воробей,
В пыли купаясь, радуется лету,

Где лопухи, крапива и горох,
Где дух репьем цепляется за время,
Где жизнь, невероятная как Бог,
В затылок дышит и щекочет темя…



* * *

о чем лопочет юная листва
под мягким дождичком июля
и ставит пешку на е-2,
а ты сутулишься на стуле?

в окно ты видишь, как идет
под ноль подстриженное лето.
ты попадаешь в переплет.

не видя выхода и света
ты ловишь, сердцем, встречный взгляд,
но… птичьи страсти не об этом…

купюру, вставив в автомат,
где плещется Бон Аква Леты —
в стаканчик наливая чай
или кайфуя перед кофе,

ты жизнь, как женщину, встречай
на праведных путях к голгофе…



ЕВА

N.

Мне от тебя не оторваться,
Мне от тебя не отлепиться.
Тебе нельзя не удивляться
И бурно Господу молиться...

Ты — строчка будущего цикла,
Ты — строчка Ветхого завета.
С тех пор, как из ребра возникла,
Ты — ипостась любви и света.

Ты — красота и совершенство.
Ты — безрассудство и отвага.
Ты — все, ты — мука, ты — блаженство.
Ты — сладость гибельного шага.



* * *

Отпустите, отпустите! –
В улетающую стаю.
               Татьяна Вольтская

Не улетай. Еще потопчем землю
Босыми, загорелыми ногами
Покуда зеленА трава. И, все свое приемля,
Сойдемся помолчать, поставить свечки в Храме
У Спаса на Крови. А как иначе
Пройти в игольное ушко России,
Пройти туда, где Ярославна плачет,
Где витражи разбитые, пустые,
Где лес завален стеклотарой битой,
Где на помойке Короленко, Гоголь.
Не улетай, покуда ходит Битов
И манит флягой нас, от нас поодаль…
Не улетай. Сентябрь дожди посеет,
Опята вырастут на пнях трухлявых.
Мы будем жить, покуда солнце греет
Коровок божьих на зеленых травах…

И бабьим летом, на проселке,
Ступнями загребая горстки пыли,
Мы, может быть, почувствуем, что с полки
Мы пирожок с капустой заслужили…



* * *

…был спорой в глубине подзола,
игрушкой в лапах сквозняка,
зрел в корень и спрягал глаголы
в сырой грибнице языка.

был суффиксами всех суставов,
всей рефлексией бытия,
гремел, как сцепками составы,
от пункта «А» до пункта «Я»

в деепричастных оборотах —
не от чего не отрекусь:
ни от судьбы и ни от сквота
с мистическим названьем — Русь…