ЗИНЗИВЕР № 4 (108), 2018

Поэты Санкт-Петербурга


Михаил КУЗЬМИН
Михаил Кузьмин — поэт, журналист, художественный критик. Автор книг «Дом, отапливаемый утопиями», «Дневные листья — ночные корни», «Летопись молчания» и др. Живет в Санкт-Петербурге.



ТАМ И ТУТ
 
* * *

Мы, поэты,
чем-то похожи
на фокусников.
И поэтому нам
не страшны никакие
философы.
Вы думаете,
что что «инь» и «ян»
(«ян» и «инь»)
есть только у китайцев?
А глЯНьте-ка в сИНЬ,
и все образуется!
Все встанет на свои
даосские места!
И на буддистские —
тоже!



ТАМ И ТУТ

Эрику Симону

я вернулся из тридцатого века
ровно секунду назад
нет кажется две
или только минуту
а вдруг прошел уже час
как я вернулся
из тридцатого века
и мне уже поздно
возвращаться обратно?

вчера я заинтересованно
изучал тридцатый век
а сегодня лежу на диване
смотрю телевизор
перелистываю газеты
и почему-то хочу знать
какая завтра будет погода

месяц тому назад
я еще бегал
по тридцатому веку
я еще пел и смеялся
и был самым счастливым человеком
а сейчас я пытаюсь понять
почему я так долго
жил в будущем?

вот уже тридцать пять лет
как я вернулся из тридцатого века
но до сих пор
я не могу решить
что мне делать
с моим прошлым:

хоронить его
в тридцатом столетии
или воскрешать
в двадцать первом?

(Примечание:
Эрик Симон — писатель-фантаст и переводчик;
переводил на немецкий произведения братьев Стругацких, Кира Булычева, Станислава Лема)



* * *

Да, я — черепаха χελώνα!
И этот ваш
хваленый Ахиллес Αχιλλέας
никогда меня не догонит,
потому что я не только
быстро бегаю,
но и быстро соображаю!
И фразу
«два пишем, три в уме»
придумала я,
че-ре-па-ха!



* * *

Абсурд,
с которого снят
покров таинственности...
Просто глупость?
Или головоломка?



ПРИЗНАНИЕ

Физический недостаток
у меня только один:
я ужасно похож
на своего двойника.



* * *

Не девочка на шаре,
а шарик — на голове девочки Ани



* * *

Когда живешь долго —
появляется привычка
все откладывать
на завтрашний день.

Или наоборот
из-за привычки
все откладывать
на будущее
обрастаешь
солидной практикой
долгожительства —
не удивляешься и тому
что годы теперь
летят быстрее
чем дни…

И когда тебе исполняется
девяносто
а то и все сто
тогда и наступает
момент истины…

Ты понимаешь
что все твои
незавершенные романы
незаконченные симфонии
недождавшиеся вдохновения стихи
и невырубленные из мрамора
скульптуры —
абсолютно никому не нужны —
кроме тебя самого

Кроме себя, любимого…



* * *

Нет никакой надобности
в том,
чтобы вкатывать в гору
философский камень.
Он
уже
там!



* * *

Воспоминания
мешают нам
помнить.
Чтобы не мешали,
их следует
доверить бумаге.
И тогда мы сможем
беспрепятственно
помнить
то,
что
хотим.
Чего
душенька наша
хочет…



МОМЕНТАЛЬНАЯ ФОТОГРАФИЯ

Давиду Дугласу Дункану

...
Этот убитый
еще ждет
письма от матери.

Этот убитый
продолжает улыбаться
и выковыривать землю
из ушей.

Этот убитый
достает расческу
из кармана
и приглаживает волосы.

Этот убитый совершает
свой последний подвиг:
шепотом говорит,
что он не уверен
в победе.



ПУТЬ

Заголовой идет тело
заногами — дорога
задорогой — ветер
заветром — сон
засном — смерть
засмертью — я сам
совершенно невыспавшийся
и абсолютно бессмертный



* * *

«Умом Россию не понять…»
А цитатами
из Тютчева —
можно!



УЛЫБКА

Она умерла
в разгар праздника
на глазах у фейерверка
пытаясь перебросить
мост
от возгласа счастья
к шепоту отчаяния



ПОГРУЖЕНИЕ В ИРРЕАЛЬНОЕ

Пристальный взгляд в безмятежной печали…
Было иль не было слова в начале?

Искренний стон на кровати скрипящей…
Кто-нибудь видел истину спящей?

Сильный ожог в середине кармана…
Сколько шагов до святого обмана?

Внутренний голос спрятавший совесть…
Есть ли на свете печальнее повесть?

Точный удар по затылку вселенной…
Сколько у Господа пельменных?



НЕВОЗВРАЩЕНИЕ НА КРУГИ СВОЯ

В моей руке какое чудо:
рука Афанасия Фета,
написавшая гениальные строки:
«В моей руке
какое чудо:
твоя рука».
И лапа Азора,
пушистая и теплая,
тоже в моей руке.
И про Азора
Афанасий Фет
написал гениальные слова:
«А роза упала на лапу Азора».
Их можно читать справа налево
с одинаковой радостью.
А теперь подведем итоги:
в моей руке твоя рука,
рука Фета,
лапа Азора
и роза,
сорванная мною
в Эдемском саду.

Боже, какое счастье быть начитанным!



ЛИТЕРАТУРНЫЙ КОЛЛАЖ

Лицо в эпиграфе
Плечи в прологе
Торс в повести
Живот в романе
Руки в черновиках
Ноги в типографии
Голова на эшафоте



* * *

Сказка о том,
как маска,
которую мы носим
круглый год,
поссорилась с маской,
которую мы носим
всю жизнь.
А может,
и не сказка...



* * *

Что там,
в конце тоннеля?
Как что?
Реклама света!



* * *

Ржавеет
старина-велосипед

Весь в рыжих пятнышках
костюм его железный

Руль стал похож
на знак вопроса

Сиденье —
на нос майора Ковалева

А спицы превратились
в пучок меридианов

Удастся ли ему
домой вернуться

Из путешествия
вокруг земли?

8 апреля 1999 года
(по дороге в Гаагу)



* * *

После того,
как волк съел бабушку
и Красную Шапочку,
он съел еще
две порции мороженого:
одну — для бабушки,
другую — для Красной Шапочки.
А себе — ничего!



* * *

А вы
заметили,
что те вещи,
которые всегда
на своем месте,
в глаголах
не нуждаются?



* * *

Все книги,
мечтающие о том,
чтобы я их прочитал,
мною прочитаны.
Теперь
меня интересуют книги,
которые мечтают о том,
чтобы я их
начал
перечитывать.



* * *

— Дожил...
Не могу
согреться
воспоминаниями.
— А раньше могли?
— Мог,
когда воспоминания
были
юными.



ИЗ ЦИКЛА «ПЕРЕЧИТЫВАЯ КЛАССИКУ»

cтихи

стихи

стихи

и вдруг

телефон

Александра

Кушнера

на полях...



* * *

Я — не иголка
в стоге сена.

Я — обыкновенная
травинка,
вообразившая себя
иголкой
в стоге сена!



* * *

Когда последний
смеется,
первый —
уже возводит комическое
в энную степень!



* * *

стихотворение дождь
едва начавшись
быстро закончилось

последняя капля
оказалась
шедевром

переполнившим чашу
моего
читательского
терпения



* * *

От стиха
до
нестиха —

три
хи-хи
и два
ха-ха!