ЗИНЗИВЕР № 5 (131), 2022

Кого вы все время
цитируете?
Одного забытого поэта.
А фамилия
У него какая?
Такая же,
как и у меня.

Жизнь — это борьба
бессмертий.
Твоего личного бессмертия
с другими.
Твое бессмертие
еще слишком маленькое,
его легко раздавить,
поэтому тебе
приходится лавировать,
чтобы не попасть
под колесо
чужого бессмертия.

Всем книгам,
которые я никогда
не прочту,
я просто стараюсь
не попадаться
на глаза.

Этот музей
найти просто:
у подножья Парнаса…
Вход по билетам
первого класса.
Сам музей сделан из рифмы
«громада» и «сада».
В нем тысяча залов,
а может, и «миллион»,
поющих хором и в «унисон».
Конечно, центральный зал —
это рифма «век — человек».
Здесь несут свой вечный
почетный караул
хмурые «солдаты»
и веселые «аты-баты».
А там, где жирной рекою
льется «кровь» и «любовь»,
продается «морковь»:
килограмм — два «поцелуя»,
плюс что-то неразборчивое
или «нецензурное»…
В зале ожидания
есть столик для «гадания»,
иерихонская труба
для эротического «алкания».
В зале номер 35
синтаксическая кровать.
На ней придаточные «предложения»
изучают глаголов «притяжение».
В зале номер 1008
не задерживаться просим:
там талантливый «палач»
слушает по радио детский «плач»…
Надо пройти два километра,
чтобы к словушку «пророк»
найти рифмочку «сапог»:
не кованый, а «резиновый»,
пахнущий «бензином».
В эпицентре «планетария»
плещется остров «Онтарио»,
а в коробке «скоростей»
лежит сборник «повестей»!
Из туманного Лондона
и рыжего «Парижа»
везут слаломные «лыжи»,
и смеются философы и их «жены»,
когда видят материю «обнаженной»...

Все смотрители в этом музее —
поэты…
Они предлагают посетителям
совершенно бесплатно
зеленые «сонеты»,
декадентские «котлеты»,
оловянные «винегреты»,
стеклянные «корсеты»
и даже
инвалидные «кордебалеты».
На выходе из музея
вас попросят
подобрать рифму
к слову «беспечность».
Если вы скажете
«бесконечность»
или «вечность»,
вас погладят по «головке»
и сунут в глазики —
по «голгофке».

У мисс Вселенная
были двойки
по географии
и по астрономии.
И ничего —
в люди-то она вышла.

Образ
проясняет мысль.
Мысль делает образ
умудренным.
А ему
это надо?

Испугался
и написал:
я чуть не умер
Не испугался
и написал:
я умер уже давно.

Прожитые годы
летают
на юг
круглый год.

Его ноу-хау:
он пишет басни
без морали.

Кому
принадлежит
мое отражение в зеркале?
Если мне,
то я могу
повернуться спиной
к самому себе
вместо того чтобы всматриваться
в незнакомого человека.

Современники…
имя им
легион.

молчал
пока зубы
не выпали

Как радуга
семь раз
замуж
выходила

— А не увеличить ли мне
силу электрического тока? —
подумал
известный французский физик
Андре-Мари Ампер. —
— Ведь сегодня
день моего рождения.
Гулять — так гулять!
И катись все:
в Великую
французскую революцию!

Задушив Дездемону,
Отелло задохнулся —
от воспоминаний.

— Я Свобода.
Я свободна
в своих проявлениях,
а ты кто?
— Я Несвобода.
Я могу делать
то, чего я не хочу.
— Может,
тебя пристрелить,
чтобы ты
не мучилась?
— Да, но только не надо
в меня стрелять.
Я и так убита.
Убита изнутри.
— Ну, тогда тебе надо
памятник поставить,
и тогда я, Свобода,
буду приходить к тебе
и возлагать цветы
на постамент,
занятый игроками в шахматы.
— Почему в шахматы?
Я, Несвобода,
люблю играть
в «Крестики и нолики»!

Вы давно сидите
на скамье отчаявшихся?

Детство не вспоминается
не раскладывается
на книжных полках
веером давно прочитанных книг
не прячется в пороховницах
гранулами невыдуманного пороха
не взвешивается
на весах утраченных иллюзий
не участвует
в ночном хоровом пении
не прыгает с высоты 16-этажного дома
не рассказывает маме
волшебных сказок
которыми она
так старательно
моет раму
и главное
не сходит с ума
из-за того
что уравнение
со многими неизвестными
превратилось
в простой арифметический
пример:
2 + 2 = 4