Алена АГЕЕВА
Поэтесса. Родилась в 1984 году в Горьком. Окончила Нижегородский архитектурно-строительный университет, работает маркетологом. Участница постановок муниципального театра пантомимы и ритмопластики "Преображение" и художественного объединения ТМ-Студия (Москва — Нижний Новгород). Лауреат фестиваля-конкурса "Молодой Литератор" (2007), победительница фестиваля "Молодой Литератор" (2008). Публиковалась в сборнике "Молодой литератор. Имена литгорода" (Н. Новгород, 2008).
РАНЕНАЯ КАРУСЕЛЬ
* * *
отползал от меня в нору:
мне нужна нора,
у тебя — гора, на горе — гнездо,
а мне очень на
прямо до
зализывать мои ра-
майоран на блюдечке остывал,
а тебе пора.
И вот так вот сидишь под открытым небом — такой — один.
То есть я это здесь сижу — как будто совсем одна.
мне нужна нора,
у тебя — гора, на горе — гнездо,
а мне очень на
прямо до
зализывать мои ра-
майоран на блюдечке остывал,
а тебе пора.
И вот так вот сидишь под открытым небом — такой — один.
То есть я это здесь сижу — как будто совсем одна.
* * *
Это корова взяла языком слизнула,
это не я приходила ей дверь открывала,
у меня в это время бывали тигры,
мы им меняли платки и повязки,
пришивали лапы и глазки,
пересчитывали полоски
(четных тигров выбрасывали)
у нас была большая тигриная чистка,
мы потом повернулись на левый бок
и щекотали друг другу затылки усами.
так что сам зови, куда твои растерялись
имена рыб — маленькие и неуклюжие.
А я даже цветок а-стра-ль-мерию полдня мучалась — выговаривала.
это не я приходила ей дверь открывала,
у меня в это время бывали тигры,
мы им меняли платки и повязки,
пришивали лапы и глазки,
пересчитывали полоски
(четных тигров выбрасывали)
у нас была большая тигриная чистка,
мы потом повернулись на левый бок
и щекотали друг другу затылки усами.
так что сам зови, куда твои растерялись
имена рыб — маленькие и неуклюжие.
А я даже цветок а-стра-ль-мерию полдня мучалась — выговаривала.
* * *
А вот лежат фонари на затылках — инопланетные лица,
Хочется приручить-приурочить их к своему животу —
Может быть, из него тогда что-нибудь и родится,
Может быть — солнце,
Станет светиться.
Хочется приручить-приурочить их к своему животу —
Может быть, из него тогда что-нибудь и родится,
Может быть — солнце,
Станет светиться.
* * *
Это какая-то раненая карусель:
за одной одна
лошади отворачиваются от меня,
припадая на переднюю правую,
правда ли
одна половина кентавра стареет и умирает быстрее другой?
за одной одна
лошади отворачиваются от меня,
припадая на переднюю правую,
правда ли
одна половина кентавра стареет и умирает быстрее другой?
Трехчастное
1.
1.
Закрываю глаза: тело лежит,
Открытое, насколько возможно, как в праздник храм.
Как альпинист, лилипут на ладонь взойдет,
Как альпинист, установит флагшток.
Тело (что сделает) поранится, заболит.
Не дотрагивайся, ноги ему сомкни,
Преврати его все
в золотое яблоко.
Открытое, насколько возможно, как в праздник храм.
Как альпинист, лилипут на ладонь взойдет,
Как альпинист, установит флагшток.
Тело (что сделает) поранится, заболит.
Не дотрагивайся, ноги ему сомкни,
Преврати его все
в золотое яблоко.
2.
Это было просто чувство на вырост,
Такой ни фига себе барабан на старость.
Можно сказать: что-то еще сохранилось,
Можно: чего только там не осталось.
Такой ни фига себе барабан на старость.
Можно сказать: что-то еще сохранилось,
Можно: чего только там не осталось.
3.
Время ложится в ножны,
как складывается постель:
раз — и готово.
как складывается постель:
раз — и готово.
* * *
А они так ласковы и контрабасисты,
Темные девы хвойного леса.
Их руки огненны, плечи лампочки, рукава фонарики.
И когда, взволновавшись, все это приходит в движенье…
— Господи, твоя воля,
Полная иллюминация.
Темные девы хвойного леса.
Их руки огненны, плечи лампочки, рукава фонарики.
И когда, взволновавшись, все это приходит в движенье…
— Господи, твоя воля,
Полная иллюминация.
* * *
Если хочешь, надень красные сапоги-красные сумки,
Расположись на биваках,
Обними коня своего и скажи ему:
Милый,
Все эти мужчины,
они же, как дети, ей-ей.
А мне надо, чтобы как боги,
Как контрабасисты и революционеры,
Как флаги.
Но главное — боги.
Смотри и не перепутывай:
Пифагоровые — штаны,
Бонапартовые — треуголки.
Расположись на биваках,
Обними коня своего и скажи ему:
Милый,
Все эти мужчины,
они же, как дети, ей-ей.
А мне надо, чтобы как боги,
Как контрабасисты и революционеры,
Как флаги.
Но главное — боги.
Смотри и не перепутывай:
Пифагоровые — штаны,
Бонапартовые — треуголки.
* * *
Он прошел — облака провисли,
Гамаками легли под спину.
Мне с таким было бы не стыдно
Ни на последний звонок,
Ни на (да ладно, что там) последний выстрел.
Ты за мной по асфальту следуй, стальная крыса,
трещина-тыщерица,
Человек-водомерка.
Гамаками легли под спину.
Мне с таким было бы не стыдно
Ни на последний звонок,
Ни на (да ладно, что там) последний выстрел.
Ты за мной по асфальту следуй, стальная крыса,
трещина-тыщерица,
Человек-водомерка.