ЗИНЗИВЕР № 2 (134), 2023

Девятый выпуск альманаха «Эолова арфа» посвящен выдающемуся советскому поэту Андрею Вознесенскому и приурочен к его грядущему 90-летию. Примечательно то обстоятельство, что с публикацией первого произведения Вознесенского в печати разгорелись жаркие споры о том, считать ли его произведения настоящей поэзией или нет. Но даже и далекие от литературы люди не могут остаться равнодушными, услышав проникновенный романс «Ты меня на рассвете разбудишь…», ставший «визитной карточкой» поэта. Тут и самые закоренелые спорщики согласно кивают: не растрогает это стихотворение только того, кто начисто лишен способности сопереживать. «Творчество — это такая вещь, что плохо писать нельзя. Когда пишешь хорошо, это удача», — говорил Андрей Вознесенский в своем последнем интервью.
Главный редактор альманаха «Эолова арфа», поэтесса Нина Краснова, знакомит читателя с творчеством и личностью Андрея Андреевича, и делает это как грамотный документалист: книгу открывает краткая биографическая справка «а-ля Википедия», так сказать, сухие сведения, даты, регалии… Затем стилистика резко меняется. Воспоминания о Вознесенском в теплом и лирическом тоне сбивают читателя с официально-делового стиля и настраивают на волну, присущую мемуарной литературе: от описания хронологического материала — к исследованию психологии человека и его творчества. Поэт и литературовед Игорь Волгин отмечает, в частности, максимализм Вознесенского и приводит в подтверждение своих слов следующие строки:

Максимализм, как мне кажется, единственно возможная для поэта позиция. Нельзя быть наполовину честным, на три четверти порядочным. Нельзя перепрыгнуть пропасть на тридцать процентов. Что же касается личностных качеств автора столь резких строк, то перед нами предстает очень интересный человек. Тот же Волгин вспоминает: «В жизни он был открыт внешне, но внутренне сосредоточен. Обладатель беспримерной поэтической славы, он был чрезвычайно доброжелателен к товарищам по перу». Редкое качество для поэта. Обычно стихотворцы предпочитают «тянуть одеяло на себя» и отзываться о других как минимум пренебрежительно.
О Вознесенском на страницах этой книги говорят Зоя Богуславская, Павел Басинский, Юрий Кублановский, Татьяна Бек, Евгений Степанов, Владимир Вишневский… Воспоминания разных лет собраны в хронологическом порядке со скрупулезностью, присущей главному редактору альманаха. Нина Краснова, кроме всего прочего, отмечает ту сторону поэзии Вознесенского, которую сложно при поверхностном прочтении заметить среди его бесчисленных лингвистических экспериментов: «Я бы сказала, Вознесенский в поэзии — художественный хулиган, иносказательный, с прозрачным намеком, с легкой драпировкой. И не по-простонародному грубый, а очень тонкий, изысканный. И его поэтические хулиганства очень эстетичны, высокоискусны и даже виртуозны и в то же время понятны. И стилистически оправданы. И редко доходят до прямого мата, до прямой ненормативной лексики, только там, где без этого нельзя обойтись и где это служит наилучшему воплощению художественной задачи».
Разнообразие жизненных впечатлений вызывает неизбежность их осмысления, оттого книга получилась глубокой и проникновенной. Например, интервью с супругой Андрея Вознесенского, Зоей Богуславской, наполнено лирическими моментами: «Белла Ахмадулина, когда узнала, что Андрюша женился на мне, приехала в Дом творчества "Переделкино". У нас с Андрюшей тогда еще не было квартиры, и повесила мне на шею свой крестик… аквамариновый… нет, опаловый». Или другое воспоминание, тоже очень личное: «Он был, как вам сказать, очень рафинированный. Он знал дюралюминевое шасси, синхрофазотроны, но каких-то других вещей не знал…». Между строк читается огромное, чисто материнское желание защитить, уберечь, подстраховать…
Если же говорить о литературном наследии Андрея Вознесенского, то об этом замечательно высказался Евгений Сидоров на первом вечере памяти поэта: «Но он сам, я это говорил у его гроба, построил огромный мост от русского авангарда, футуризма в наши дни. Именно потому, что главное для него была — музыка слова, звук колоколов этого слова. Колокол — это русское, между прочим, слово. В основе которого проглядывается и частушка, и раешник…».
И правда, кто еще из советских поэтов столь смело изобретал неологизмы, был столь напряжен и декларативен в своих произведениях? Да и судьба у него не из легких, о чем с горечью размышляет составитель альманаха, Нина Краснова: «Вообще, путь талантливого человека не бывает легким. Ни в России, ни где-то еще. Об этом Андрей Вознесенский написал в "Монологе Мэрилин Монро", от лица которой выступает по сути он сам:

Особенность мемуарной литературы — ее документальность, основанная на утверждениях очевидцев описываемых событий. И пусть со временем память скрадывает какие-то мелочи жизни, обрастает домыслами и догадками, но прошлое, в его неповторимом образном воспроизведении остается закрепленным на бумаге, а значит — не потерянным, изучаемым, доступным для восприятия и обдумывания. По прочтении этой книги читатель проникается масштабом личности выдающегося поэта, его особым лирическим и драматическим пониманием современной русской действительности…