ЗИНЗИВЕР № 10 (30), 2011

В мире поэтической словесности
ты совсем не заметен —
ты сказал совсем немного,
чтобы встать рядом с Пушкиным и Хлебниковым,
с Твардовским и Кручёных,
с Бродским и Кедровым...
Возможно, ты еще ничего не сказал...
И только для тебя твое творчество —
это огромная картина длиною в жизнь.

Если читатель посмотрит на поле поэзии —
вероятно, тебя не увидит.
Ты почти незаметен. Почти затерян
в мире поэтической словесности,
как маленький василек в поле,
где цветут зеленые цветы и поющие ромашки...
Кто-то увидит фантастические элиозавры,
кто-то — квадратные кактусы.
А кому-то понравится василек,
который почти не заметен.

Иногда солнце гладит мягкой ладонью, иногда
тихонько пощипывает твое лицо тоненькими ноготками,
тонкими и нежными, как стропы парашютиков
белого одуванчика.

Иногда солнце проникает в тебя сквозь глаза,
даже если глаза закрыты.
Ты лежишь на пляже у самого Чёрного моря.
Солнце наполняет тебя оранжевым светом,
так наполняет, что само становится черным...

Солнце бывает зеленое, синее. Даже черным светом
светит в твои глаза, хотя глаза закрыты.
Потому что невозможно смотреть на солнце
открытыми глазами.
Можно только смотреть на него, когда глаза закрыты.

Я сегодня вспомнил о солнце, когда наклонился
над кастрюлей, где лежал в мундире только что
сваренный картофель. Я закрыл глаза.
Тепло картошки
осветило мое лицо картофельным солнцем.

Картофельное солнце лежало на дне кастрюли,
пышущее теплом и тонким запахом южного лета,
обнаженных грудей молодой дородной девки
и, едва проступившей, ее мокрой бородкой,
что чуть выше ляжек...