Критика
Вячеслав Моисеев. «Репетиция Апокалипсиса. Тоцкое — 1954»
М.: «Вест-Консалтинг, 2012.
Эта книга — предупреждение. Не случайно в ней сказано: «началась новая эра. Более опасная и беспощадная. Более жестокая и бесчеловечная. А главное — более безнадежная». Все это — о ядерной эре. О Тоцких атомных учениях 1954 года и их последствиях. Книга названа удивительно точно: «Репетиция Апокалипсиса». Ее автор, Вячеслав Моисеев, родился через 8 лет после учений (трагедии? подвига отечественной военной промышленности?) в ста километрах от эпицентра. На земле, помнящей следы уничтожающей все живое радиации.
Это был ответ СССР Соединенным Штатам — попытка защитить границы и независимость, возможность сказать, иметь право: не троньте нас и наших союзников. Генерал Альберт Макашов уверял автора книги, что все сделано правильно, что такие учения — необходимы. Но полуслепой В. Я. Бенцианов, непосредственный участник учений, равно как и автор книги, не могли понять: почему атомные учения прошли в густонаселенной местности, почему долгие годы ничего (или крайне мало) не делалось для восстановления и поддержания жизней тех, кого коснулась атомная репетиция? Этими «почему» проникнута книга. Здесь нет сомнений в необходимости сделанного — во всяком случае, сильная страна куда лучше, чем сотни боеголовок в качестве новогоднего подарка от США — а подобные мысли проскальзывали, и об этом также сказано в книге. Автор не может понять, отчего поступили бесчеловечно; приводит множественные цитаты, описывая страдания братьев наших меньших, которых военные расставляли в непосредственной близости от взрыва. Здесь кроется метафора, поскольку люди в этой системе ценностей и мер — такое же стадо, бессловесное. Минимум 25 лет должны были хранить тайну об учениях. Молчать и — умирать. Величие и сила обменивались на жизнь.
Что узнали жители Советской России о Тоцком эксперименте? Небольшая заметка в «Правде»:
«В соответствии с планом научно-исследовательских работ, в последние дни в Советском Союзе проведено испытание одного из видов атомного оружия. Целью испытания было изучение действия атомного взрыва.
При испытании получены ценные результаты, которые помогут советским ученым и инженерам успешно решать задачи по защите от атомного нападения».
И все.
А что крылось за словами «изучение действия атомного взрыва» — в книге Моисеева. Конечно, здесь нет научных выкладок и схем ядерных боеголовок, все прозаичнее, но: жизненней, ибо под прицелом исследователя были судьбы людей, покореженные, иссеченные болезнями — взамен за «ценные результаты».
Учения состоялись 14 сентября 1954 года неподалеку от райцентра Тоцкое Чкаловской (ныне Оренбургской) области — между нынешними Самарой и Оренбургом. Несколько десятилетий автор, главный редактор газеты «Оренбургская неделя» Вячеслав Моисеев, создавал летопись Тоцкого эксперимента. Это книга журналиста, а потому наполнена воспоминаниями очевидцев и жителей близлежащих от учений деревень, фактами и мнениями — в ней нет места художественному домыслу. Да он и не нужен, поскольку лучшие сюжеты подсказывает сама жизнь. Пусть и трагические.
«Та ядерная невойна 14 сентября 1954 года для нас закончилась победой над условным противником и потерями в здоровье на десятки лет, а для кого-то и потерей жизни», — это слова автора вступления, создавшего структуру, помогающую «атомным солдатам» (таким, как он сам!), В. Я. Бенцианова.
Рассказывать о подготовке к учениям, мнениях pro et contra, — не буду. При желании можно приобрести и прочесть книгу; куда важнее — моральный вопрос. Жутковато читать главу «Пепел братьев наших меньших», строчки о том, как животные (коровы, лошади, овцы, свиньи, собаки, крысы и т. д.) «занимали боевые позиции» — вынужденных смертников. Воспоминания Г. С. Якименко: «Вокруг эпицентра на разных расстояниях расставили боевую технику. В танки сажали баранов, овец. В окопах были оставлены коровы, лошади, верблюды».
Красноречивы слова И. И. Кривого, попавшего в район эпицентра: «Я обратил внимание на двух лошадей, которых за веревки на шеях медленно вели солдаты. Одна лошадь белая, а вторая черная. Обе они находились в двух километрах от эпицентра в момент взрыва атомной бомбы. У обеих лошадей были выбиты глаза. Но белая лошадь чувствовала себя сравнительно лучше, и поражений у нее было меньше, чем у черной. Двигалась она нормальным шагом. Ожогов у нее было мало. А вот черная лошадь превратилась почти в сплошной струп. Двигалась она мелкими шажками, а если пыталась сделать шаг пошире, струпья лопались, и из трещин хлестала кровь».
Это — цена. За безопасность, мирное небо над головой — ряд можно продолжать. Сколько собачьих жизней осталось в космосе, готовя платформу для человеческого подвига? Пришел черед братьям нашим меньшим отдавать жизни и в угоду новой эры. Чтобы сохранить большее.
Эта жертва — оправдана, пусть и ужасны воспоминания. Как оправданы смерти подопытных крыс etc. (С нашей, человеческой, позиции оправдана. А с их — крысиной, собачьей, лошадиной?)
Не всех животных — даже покалеченных — удалось вывести с полигона учений: «мощное световое излучение испепелило и превратило в пыль все, что находилось на поверхности земли в эпицентре, в том числе верхний слой самой почвы». Пылевой столб температурой почти в 525 градусов по Цельсию, атомный гриб высотой в 12 километров, а шириной — в шесть. Каковы шансы выжить?
А люди возвращались в родные места, где счетчик Гейгера продолжал зашкаливать. Немудрено, что «со второй половину 1955 года наряду с “обычными” причинами смерти <…> все чаще стали появляться рак желудка, рак пищевода, белокровие…» Здесь мы подходим к основному моральному вопросу книги. Если жертвы животных — вынужденные (человек подчинил их себе — что теперь взывать к морали!), то брошенные люди на умирающей после взрыва территории — это ли не попустительство, говоря предельно мягко? Следы Тоцкого взрыва обнаружились даже в районах Омска и Новосибирска. Отечественная Хиросима и Нагасаки (бомба только в два раза мощнее) — более гуманная, конечно, но напрямую коснувшаяся жителей страны. Косвенная, но повлекшая смерти. Ответная (США тоже экспериментировали), нужная (даже необходимая!), важная, но…
Вячеслав Моисеев записал воспоминания учительницы Ю. Г. Сапрыкиной: «Через четыре месяца после взрыва умерла ученица моего класса — рак головного мозга. На второй год умер мальчик — рак головного мозга. Мне достались дети 1954 года рождения. Один мальчик, Зубков Саша, плохо учился, болел, мучили головные боли. Окончил четыре класса, больше не мог учиться, а вскоре ослеп, четырнадцатилетним умер. Мать рассказывала, что когда он родился, на нем были черные пятна… В разы повысилась смертность взрослых и детей. У соседа умер трехлетний ребенок — рак крови. Умер военком Душин — рак крови, кровь ему меняли семь раз. Умер врач от рака крови — ему пять раз меняли кровь…»
И другие воспоминания, этакая летопись «радиационного мора». Цинично выглядят цифры — 2,2 миллиона рублей на ликвидацию последствия эксперимента в 1991 (!) году, на всю область. При том, что квартира в Оренбурге — Вячеслав Моисеев любезно подсказывает — стоила 100 тысяч. И, как водится на Руси, — ложь в официальных отчетах…
А вот данные 1999 года, когда автор книги встречался с А. М. Русановым, занимавшимся проблемой последствий Тоцкого атомного взрыва: «Конечно, некоторое превышение предельно допустимых норм по радиоактивным веществам есть». Предельно допустимых. Тоже — цена. За что? Отвечает еще один из собеседников Моисеева — В. Я. Бенцианов: «Благодаря Тоцким учениям были полностью отработаны действия войск в условиях атомной войны». То есть гибли — не напрасно. Но ведь погибших, искалеченных судеб, жизней (семей!) могло быть меньше: смотрели-то куда? За этим и кроется предупреждение — от безалаберности даже при великих целях, от равнодушия (!), даже при спасении миллионов.
Книга Вячеслава Моисеева нужна хотя бы для того, чтобы другими глазами взглянуть на нас нынешних, жителей новой эры, живущих в некоторой степени благодаря погибшим в 1954 году животным, людям; умирающим в оренбуржье и поныне. Они заплатили за наше сегодня. Почтим их память.
Владимир Коркунов