Светлана БОДРУНОВА
Светлана Бодрунова родилась в 1981 году в Белоруссии, с 1994 г. живет в Санкт-Петербурге. Поэтесса, переводчица американской поэзии, литературный критик. Автор идеи и редактор-составитель книжной серии «poesii.net». Автор двух книг стихов: «Ветер в комнатах» (2001) и «Прогулка» (2005), публикаций в периодике и Интернете, участница двух поэтических антологий, фестивалей поэзии, поэтических проектов и конференций в России, Украине, США, Сербии, Австрии. Стихи переведены на английский, немецкий, сербский, украинский языки.
ГРАНИЦА
ЗЕРКАЛО РЕКИ
где в реку смотрит зеркало реки —
стихает; только звук —
легко бежит трепещущий платок
по плечику ольхи.
по зеркалу перебегает блик.
на берегу безмысленный цветок
цветет о двух крылах.
и голосом из веток не своим
молчит чертополох.
струится свет, дарен и не таим,
в нетронутых делах.
ведет вода, и подавляя вдох,
и травяная плеть,
и водяной неуловимый рух
вокруг оживших рук.
о зеркало в нетронутых делах,
ни вычерпать до илистых коряг,
ни до краев залить,
на самом дне, на самой тишине,
где холодно рукам,
где в реку смотрят омуты — цветок
шевЕлит плавником,
трепещет обмелевшая ольха,
осока бьет крылом,
терновник раздирает балахон
с подветренного края и шумит
молчанием:
«в нетронутых делах,
во омутах до дна
струится свет, но горькая вода,
но бесконечный вздох,
движенье плеч земных,
ни до краев залить, ни исчерпать,
ни прекратить, разбив,
ты будешь звать, и отзовется мать,
и растворится зов,
откликнется, переродится кровь,
где в реку смотришь, зеркалом лежишь
от горизонта вверх —
там за тобой приходят сын и дочь,
два зеркала твоих,
а это значит — нет тебя в живых,
где сын твой воду пробует — вода
становится горька.
где смотрит в реку дочь твоя — река
торопится свернуть.
когда бы знать мне всех моих детей».
ГРАНИЦА
I
И встает с горизонта граница в огне,
и выходят во гневе они —
виноградарь, рыбак, хлебопашец, пастух —
и пастух обращается в слух,
виноградарь рыдает, и пахарь стоит,
и рыбак поднимает ладонь —
и находят они подкрепленье в вине,
меч — во плуге, и сети — на дне,
набирают в тяжелые руки свои
шерсти, жмыха, травы, чешуи:
«там, где птица рыдает, и пламя стоит,
и судьба поднимает ладонь —
неповинная жизнь принимает вину:
за какую такую вину
кости смолоты, вырваны корни ея,
и по ветру летит чешуя,
и встает, понимаешь, граница во мне,
не ходи за нее, не ходи:
обращусь как один против рыб и хлебов,
молока и вина супротив,
и огнем на лозу, и золой по стерне,
и от горя замру, победив,
и останется черный простор и покой;
это будет земля, на какой
поникают ладони, и сердце стоит,
и слеза высыхает в пути».
раскрывают ладони, и ветер несет
вдохи, выдохи, возгласы, пот,
и реки мановенье, и пар от земли,
и огонь затихает вдали.
II
И встает к горизонту граница в огне,
и выходят во гневе оне —
та, что пряжу прядет, что к колодцу идет,
и которая косы растит,
и которая всех пропускает в себя,
кто иначе дверей не найдут, —
и колышется ковш, и колышется прядь,
и дрожит драгоценная нить,
и находит на них, задыхаясь, жара,
раздирая от рта до бедра:
«где приходят поля в горизонт, как в обет,
и дверей, и дверей не найдут —
вознимается сердце у каждой из нас,
и трава начинает чернеть,
запекается глина по кругу земли,
и в долину стремится вода,
и не выйдет из круга, кто руки разжал,
кто искал и дверей не нашел —
обратясь как один против огненных вежд,
власяных закипающих стад.
где сиянье виссона, и пурпура плоть,
и границы предплечная власть —
обнаженный огонь остается навек,
и сосуд обожженный лежит».
расправляют одежды — и скрип половиц,
пряжу прясть, из ковша поливать,
и приявшие стены, и зреющий плод,
и очаг: под руками тепло.