Борис ЮДИН
Борис Юдин родился в Латвии. Поэт, прозаик. С 1996 года в эмиграции. Живет в Нью-Йорке. Публиковался в журналах «Футурум АРТ», «Дети Ра», «Крещатик», «Стетоскоп», «Скрепка». Автор нескольких книг стихов и прозы.
ЧЕРНОЕ ПО БЕЛОМУ
* * *
Когда черное по белому —
Это графика.
Когда черное смешано с белым —
Это вечер.
И расплывчаты
Фонари.
Как ни черти
Черным по черному —
Ни черт лица,
Ни очертаний,
А шрамики на запястье
Давно побелели.
Черно-белые фото
Теряют смысл
Поиска смысла.
А цветные —
Это не то и неправда.
В чашке черного кофе
Стоит ложка:
Она ведь легко возбудима.
Чет и нечет...
Четки текучи.
А может, поженимся, что ли?
«Ад» справа налево — «Да».
Судьба — это вовсе не Доля.
Судьба — приговор суда.
«Течет речечка
Да по песочеку»...
Подели меня на тринадцать!
Подели меня с этим вечером.
Ему — дюжина,
А тебе что останется.
Обещала вернуться к ужину.
Вот и будет повод
Покаяться.
Вот и будет.
Нежданно, негаданно.
Несказанно.
И все же и все-таки...
Подели меня на тринадцать!
ВОЛК
Я сказал слово «волк» —
И вот
Полилась тоска из желто-зеленых глаз,
И приоткрылась пасть.
Бывший пес,
Пастырь,
Спаситель!
Где твое стадо?
Волк — цена воли.
Волк — волхв,
А не вол.
Волк — не лох:
Чуть что — в лоб.
Волк — хват, а не сват.
Придет... серенький...
И — хвать!
Брань на брата
Вместо защиты и обороны.
А оборотню на кого
Оборотиться?
Прошлое — пошло.
Банально
Служить баранам.
И вот, волны воя —
Его воля.
Волк — века клон.
Велик его клык,
Как штык.
Волк, как не корми,
Смотрит.
Морда!
Я скажу слово...
Нет! Лучше я помолчу.
ПРОРОКИ
Местечковые гении с прокуренными зубами...
В тесных кухнях они не говорили — вещали.
И вращали планеты над головами.
Так Давид вращал пращу,
Чтоб без промаха — в Голиафовский лоб,
В паутинку мишени,
Чтобы Кеплер потом «раскололся».
И заверещат дверные замки по ночам в стенах камер,
И конвойные рявкнут: «На выход с вещами!»
Пророки порочны?
Да нет же!
Скорей, беспорточны.
Городские пророки пили жидкое пиво из кружек.
Это искусство — сдуть пену так, чтоб не попала на брюки.
Это искусство вдвойне — разящая фраза,
Чтобы, рот разиня,
Стояли разини на грани экстаза,
В поллюциях революций.
Ведь, когда говорят поэты,
Молчат пушки.
Но тут же
Пушки чихнули, натужась.
Вспомнили пушки
Персиковый пушок у Пушкина на верхней губе.
Державин благославляет, во гроб сходя... Какая душка!
И кто-то в песенке играет на трубе.
А кто — неизвестно.
Снова на выход?
Но я уже выходил.
Пиджак, выходные ботинки, и радио бодро орало,
Что мечет мечи из орала.
Только не помню что это было.
Но ведь был же какой-то повод для?
Помню только овации зала.
Помню только — наручники жали.
Городские пророки справляют поминки
По старым пластинкам.
Вздохи Бога, портреты от Босха...
Тирли, тирли, пропели, проели, пропили, проржавели...
Жалко.
* * *
Когда я
выхожу Из,
я тут же
оказываюсь В...
Так же
как выходя из дому,
Осторожно
закрываю за собой дверь,
чтобы она
не хлопнула,
и не проснулись дети.
Вышел?
И куда теперь?
Ведь
Чем дальше выходишь,
Тем глубже входишь.
Так стоит ли выходить?
* * *
Давно уже умерла та женщина,
что сажала цветы
у себя во дворе.
И никто
уже
не помнит,
как она
их поливала.
И дом,
в котором
она любила
своего мужчину,
тоже исчез.
И только цветы
поднимаются
каждое лето.
Растения
на этой планете
живут
дольше людей.
* * *
Завтра выбирает нас,
как спелый ананас
выбирает опытный покупатель
в овощной лавке.
Нет! Не ананас.
Арбуз.
Сказал: «Арбуз» —
и вижу как
покупатель
делает озабоченное лицо,
поднимая обреченный плод к уху,
и крепко сдавливает его обеими руками,
чтобы услышать спелый хруст.
СЧАСТЬЕ
А счастье — это очень просто.
Побробуйте
Во время серьезной дискуссии
О духовности
Или
О мессианском
Будущем России,
В тот самый момент,
Когда голоса оппонентов
Начали срываться
На визг,
А лысины
Покрываться
Жемчужинками пота,
Встать и
Громко сказать:
— Жопа!
Нет,
Вы только попробуйте...
Ну?