ЗИНЗИВЕР № 3 (6), 2006




Ольга БЕШЕНКОВСКАЯ

Ольга Бешенковская родилась в 1947 году. Поэтесса. Окончила факультет журналистики ЛГУ. Автор нескольких поэтических книг — «Переменчивый снег» (1987), «Общая тетрадь» (1992), «Песни пьяного ангела» (1999) и др. Член СП. Живет в Санкт-Петербурге и Штутгарте.



ИЗ ЦИКЛА «ДИАГНОЗ»
 
* * *

По небу ангелы бегали
и оставляли следы,
легкие, розово-белые,
тоньше морозной слюды.
Яркое солнце ноябрьское,
тихо за крыши скользя,
было похоже на яблоко,
так, что банальней нельзя.
Вот ведь какая идиллия,
если о жизни всерьез.
Кремль, и Рейхстаг, и Бастилия
ниже, чем уровень слез...

07.12.05



* * *

Ну не торопить же эту дату...
Просто жить, любуясь на зверей.
Белка, лира теплая, куда ты?
Мы с тобой придумаем хорей!
Сочинить бы солнечную книжку,
Чтобы листья на деревьях — в пляс,
Чтобы кошка в рыженьких штанишках
С холмика за домом поднялась...
Но опять нездешним острым светом
Взгляд мой тихий режет и болит.
Отчего суров Господь к поэтам,
А подонкам так благоволит?
Не ропщу — сравнив судьбу с другими,
Просто жжет навязчивый вопрос...
Пусть мое бесхитростное имя
Станет маркой новых папирос:
Господа, курите на здоровье,
Пейте жизнь! Танцуйте в гололед!
Опрокинет шприц с нечистой кровью,
Или в небе лопнет самолет. —
У Нее в богатом арсенале
Войны, наводнения, слова...
Ну а душу — как бы ни пинали,
Все равно, упрямая, жива!

07.12.05



* * *

Что поделаешь, мы не бессмертны,
не бессменны, не пали с небес...
И судьбы голубые конверты
получаем с доплатой и без.
И теперь, в ожиданьи итога,
усмехнусь, посмотрев на часы,
что грехи в бухгалтерии Бога
нерадиво кладут на весы...

08.12.05



* * *

Белка считала кошку мою — разбойницей.
Кошка считала, что белка была нахалкой...
А по-моему, в мире все еще успокоится,
упокоится, просвистев
в воздухе
             яркой скакалкой.
У меня уже очень мало осталось времени:
90-й Псалом звучит сурово и просто...
Разбирайтесь сами. Мне дороги оба имени.
Распахать бы поле, успеть бы посеять просо...

09.12.05



* * *

Все будет также, как при мне,
хотя меня уже не будет:
щербинка эта на луне
и суетящиеся люди.
И золотое Рождество
с его цинизмом, китчем, сказкой,
и детской правды торжество
в тетрадке, названной «раскраской».
Мы наполняем трафарет
беспечной зеленью надежды.
Шальной прибой, полночный бред,
зимы веселые одежды.
И вдруг в предчувствии конца
печаль под сердцем шелохнется.
И от Небесного отца
лицо к земному обернется.
Какой отчаянный бедлам
трудов и дней беспутно ленных...
И сердце рвется пополам
на Здесь и Там, на две Вселенных...

09.12.05



* * *

Я в белый коридор ступила,
                          шелестя,
Отметив на ходу, что здесь не мел,
                          а мрамор...
Один порыв — туда, где сын — еще дитя,
Второй — туда, где ждут,
                 обнявшись, папа с мамой.
Вот так бы и застыть:
          ни взад — и ни вперед...
На этой высоте — дыханье
с перехватом...
Невидимый другим
             пронзительный полет,
Где чувствуешь себя
            смертельно виноватым.

09.12.05



* * *

не хочу заведовать
не могу завидовать
я люблю загадывать
горло в шарф заматывать
выйти в город ветреный
мне одной доверенный
дождиком пропитанный
вежливый воспитанный
где у всех стаканчики
будто одуванчики
мне ж ладонь — посудицей:
выпью каплю —
сбудется

09.12.05



* * *

От первой строчки все,
               от первой строчки...
Все заморочки,
              и дойти до точки.
И вдруг себя увидеть из трамвая:
Живая! Еще живая!
Еще друзьям протягиваю руку,
Еще успею выучить науку.
Залечь бы только с книжкой на диване...
Кто там шепнул: «...науку расставаний...»?..

10.12.05



* * *

Мне опостылела кровать
И смирный саван шить...
Мне надоело умирать —
И я решила — жить!
Вернуться к прерванным делам,
К укладке кирпичей.
Наперекор антителам
И выдумкам врачей.
Любой нарост — не больше гланд,
И, значит, скажем: нет!
Что знает бледный лаборант
О силе наших недр...
О сопромате от Стиха,
О рифмах начеку...
Проснемся раньше петуха:
Весна, ку-ка-ре-ку!..

10.12.05



* * *

Картинных галерей щадящий тихий свет,
Торжественный покой страстей, зажатых в рамы.
Как ясно на душе... Нас не было и нет.
И чей-то острый шаг — как зуммер телеграммы.
Мне живопись давно дороже, чем слова.
Я так и вижу рай: с ликующим паркетом...
Вот бабочка Дега... Вот мокрая трава...
А за окошком вход, оцепленный пикетом.

08.12.05