ЗИНЗИВЕР № 3 (6), 2006




Илья БАЙБИКОВ

Илья Байбиков – поэт, адепт одной из киотских школ икебаны. С 2002 г. живет в Киото. Автор многочисленных публикаций.



ЭХО И ОБЪЕМ
 
ХАРОНОВО ВЕСЛО

Из яйцеклетки времени пространство,
Делясь до бесконечности, росло.
И вот уже хароново весло
Коснулось брега...



* * *

миг посмертного полета
в голом сумраке аллей
лунный свет от фонарей
элегическая нота
может быть это трамвай
расплескал огонь бенгальский
только ты теперь трава и
совсем другие краски.



ИХ ХРИПЛЫЙ ГОЛОС

«Сирень» и «день» — нет рифм банальней!..
Их хриплый голос проникает в белый день
И крупным снегом с неба оседает.
И эхом глазомеру вторит тень
От крыльев быстрых и в пространстве тает.
На рисовой бумаге птичья стая —
На белом небе черная сирень.



ОСЕННИЙ ДЕНЬ
(вольный перевод из Рильке)

Настало время. Лето затянулось.
Тень пролегла на солнечных часах.
По коридорам пусть гуляет ветер.
Последние плоды должны созреть.
Дай им два дня. Два южных теплых дня,
Чтобы они достигли совершенства
Последней сладости тяжелого вина.
Уж если одинок, теперь это надолго.
И если дома нет, то не построить дом.
Не спать, читать, бродить, писать кому-то письма,
Пока цветет в лесу осенняя листва.



ВЕСЬ ГОРОД — СОЛНЕЧНАЯ ВАННА

Весь город — солнечная ванна.
Как в масле — жаркая сирень.
Горячий воздух, как из крана
Упруго хлещет целый день.
К густому небу липнут крыши
По дачному пустых домов.
И доминошный стук лишь слышен
В лиловой глубине дворов.



* * *

В трамвайных дрязгах стеклотары
По городу развозят лень.
Бренчат дворовые гитары
Проходит длинноногий день.
В прозрачных сумерках с работы
(их ждут домашние заботы)
Спешат мужчины, и сирень
У каждого в руках, как тень.



* * *

Лене

Вот мы и встретились во Франкфурте туманном:
Сквозь колокольный звон проходят облака,
На Римской Площади я корчу дурака,
И ты смеешься... И ищешь по карманам
Табачного забвения. И дождь
Вдруг начинает мелкую работу,
И голуби промокшие летят...
Мы вдоль реки по набережной бродим,
Вот через мост перемахнул трамвай,
И я с улыбкой говорю, что вроде
Мы тихой сапой проскользнули в рай...



СЕРЫЙ

Поезд сдвинул пейзаж и оставил меня в стороне:
Ржавый в прозелень лес, ветер-ключник в пустующем поле —
Плюшкин местных просторов, обтрепанный скаредный бес.
Я люблю тебя, серый, — нелегкая выпала доля
После синих морей измельчать в этой жухлой ботве,
По садам, по задам огородов побираться, измаяться, сникнуть
И теперь в придорожной канаве теребить жестковыйный сорняк,
Шамкать красными деснами: из копытца, прохожий, не пей.



ВРЕМЯ УЛОЖЕНО НА СПИНУ

Время уложено на спину
Как крокодил засыпает
Холоднокровная туша
Со стиснутыми челюстями
Абстракция воплощенная
В мир колесом пружиной
Заменившими песок и солнце
Как на картинах Миро
Одомашненное кукушкой
Чучело бесконечности
Подчиненное маятнику
Оглашает четыре угла
Паровозным протяжным ку-ку
И оглашенная скачет
Посуда и мебель
И от этой оловянной музыки
Вспоминаются консервный нож
Водочная бескозырка
И четвертинка черного