.


 

Интернет-журнал молодых писателей России "Пролог"


Интернет-журнал молодых писателей России «Пролог»


ЛИТЕРАТУРА В ИНТЕРНЕТЕ: УБЕЖИЩЕ НОВОГО ПОКОЛЕНИЯ РУССКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ


Что такое "сетевая литература"?

Последняя четверть XX столетия ознаменовалась мировой технологической революцией — распространением информационной сети Интернет. И хотя поначалу социокультурное значение новой вехи в истории человеческого общества недооценивалось, сейчас уже вряд ли найдется ученый или публицист, отвергающий факт существования "информационного общества".

Мировые процессы получили специфическое воплощение в России, где внедрение новых технологий совпало по времени со сменой государственного строя и становлением новой экономической формации. Нуждаясь в реализации многочисленных социальных и культурных задач, россияне разных возрастов и профессий бросились в Интернет как к последней надежде и в значительной мере определили его специфические черты не только в национальном, но и мировом масштабе. Одним из таких, специфически русских феноменов (во всяком случае, иностранные аналоги проигрывают им по организованности и массовости) стало появление литературной субкультуры в Интернете, получившей со временем известность под названием "сетевая литература" (в настоящее время популярны также редуцированные формы — "сетература" или "рулинет").

Сейчас, конечно, можно говорить о некорректности принятой терминологии. В строгом понимании, "сетевая литература" должна была бы быть текстом, возможным только в Интернете, и примерно до 1997 года термин, действительно, чаще всего понимался именно так; тем более что русскоязычный литературный гипертекст, как феномен действительно существовал (автором такого текста в 1995 году стал Роман Лейбов). Однако постепенно словосочетание стало означать любую современную литературу он-лайн (то есть имеющую широкое хождение в Сети непосредственно вместе со своим автором), после чего бесповоротно "ушло в народ".

Поначалу сетевой литературе часто вменялось в вину низкое качество, неизбежное без редакторского вмешательства, аналогичного работе журнальных редколлегий, и чрезмерные амбиции, на самом деле характерные для всех молодых литераторов всех времен. В то же время падение тиражей литературных журналов и фантастическая популярность сетевиков заставляла серьезных писателей, поэтов и критиков задуматься о необходимости собственной стратегии в Интернете. Лучше всего это иллюстрирует опрос, проведенный мной в ходе работы над этой статьей среди писателей и редакторов различных литературных изданий.

Изменились ли качество (в первую очередь, художественный уровень) и формат (количественные показатели, популярность отдельных жанров и т.п.) журнальной литературы за последние десять лет?

Анатолий Кобенков, поэт, публицист, критик, член редколлегии журналов "День и ночь" и "Сибирские огни": Качество — вряд ли, формат — несомненно. Никуда не делись — разве что выступают под иными именами — раскручиваемые прежде Марков и Проскурин, Грибачев и Софронов: нынче они выступают под именами Бушкова или Робски, Донцовой или Марининой, Пригова или Пелевина. Это все по причине изменения формата: прежде их навязывала идеология разлюли-соцреализм, нынче — разлюли-гуляй-по-воле... Впрочем, и первые никуда не подевались: иногда даже кажется, будто в "Нашем современнике" их много больше, нежели в реальной жизни. Если бы гламурный формат обратил свои взоры в сторону последних (а чем Проханов лучше Распутина или Куняева?), неизменность низкого литкачества была бы и вовсе налицо.

Кирилл Ковальджи, поэт, прозаик, переводчик, член редколлегии журнала "Кольцо А": Конечно. Раньше все новинки проходили через журналы, книги выходили гораздо позже. Потому за журналами гонялись. Теперь интерес к журналам резко снизился, журналы ищут новый имидж. Тем не менее журнальный "бренд" еще высоко ценится. Издатели и СМИ следят за публикациями в "Новом мире", "Знамени" и др., надеясь на новизну и качество. И доверяют вкусам и "установкам" редакции. В поэзии оттеснена поэма, и она действительно не нужна, потому, что кто ее будет читать. Сузился жанр пародии — может, потому что стало меньше ярких индивидуальностей, которых интересно пародировать. Можно пародировать яркого Маяковского, но аморфного Диму Кузьмина невозможно сделать объектом пародии.

Георгий Жердев, поэт, главный редактор Интернет-журнала "Сетевая Словесность": Не знаю, потому что читаю фрагментарно и нерегулярно. Потом, что подразумевается под журнальной литературой? Только традиционные "толстяки", существующие с начала времен? Или вообще все журналы: официальные, неофициальные, самодельные? Если да — то, пожалуй, за последние 10 лет наблюдается выход на авансцену того, что раньше сочли бы любительской кустарщиной. Журналы без бюджета, издаваемые на голом энтузиазме, не имеющие средств на грамотных редакторов и корректоров, становятся на одну линейку с теми же "Новым миром" и "Октябрем" (посмотрите "Журнальный зал"). В результате, тот критерий грамотности (безграмотности), который исторически разделял сетевую и бумажную литературу, объединил их. Бывает чрезвычайно неприятно брать в руки толстый бумажный журнал в предвкушении завалиться на диван и почитать — и с первых же страниц увязать в сплошных грамматических ошибках.

Виталий Науменко, поэт, критик: Художественный уровень после журнального бума конца восьмидесятых — начала девяностых, когда публиковали все, что выдержало проверку временем — неподцензурную классику советского периода, и когда планка была поднята на недосягаемую высоту, по-моему, в последнее десятилетие стабилизировался. Литпроцесс протекает, как ему положено. Хотя проза современная, мне кажется, становится все скучнее (речь, понятно, не про масскульт, а про серьезную прозу), а вот с поэзией, наоборот, все в порядке.

Анатолий Головков, поэт, журналист, бард: Мне кажется, что не слишком изменилось именно качество. Новые имена редко преподносят настоящие сюрпризы. Возможно, из-за того, что молодежи редко оказывают честь напечататься в "Новом мире", "Знамени" и т.п. Складывается ощущение, что редакции предпочитают, пусть "старых новых" авторов, но с именами, известными хотя бы литературно-журнальной тусовке, — Кабаков, Королев, Толстая, Евг. Попов, Пьецух — но какие же они молодые? Им уж за 50-60. Вовсю начали пробовать себя в прозе журналисты (Геннадий Жаворонков, Алла Босарт, Юлия Латынина), а также поэты, которые раньше ее не писали (Олеся Николаева, Марина Тарасова и другие).

Анна Болкисева, писательница, критик, зав.отделом прозы Интернет-журнала "Точка Зрения": Мне трудно ответить на этот вопрос, поскольку я не подписывалась на журналы. Когда-то, в перестроечные годы, "толстяки" приходили моим родителям. И я читала литературу, которая была запрещена многие годы. Это, конечно, было время открытий: Шаламов, Домбровский, многие другие. Толстые журналы ассоциируются у меня с именами Айтматова, Астафьева, Распутина, Екимова, Маканина. Этих авторов я люблю. Может быть, не все их произведения мне по душе, но тем не менее... Очень хорошо помню, как мы читали новых писателей в 1992 году, был такой незабвенный курс "Современная литература" на филологическом факультете УрГУ. Тогда мы впервые прочли Пьецуха, Палей, Улицкую, Пелевина и многих других. Почему-то радовались, что русская литература все еще жива и чем-то дышит. Но наш преподаватель, тогда еще очень молодой, Валерий Александрович Гудов (ныне декан филфака) сказал нам, что больше нет ВЕЛИКОЙ русской литературы. Тогда я не придала его словам значения, но запомнила. Но он оказался прав. Однако это особая тема. Журналы 1996 года я просто не читала... Совсем недавно, пред тем, как поехать на форум молодых писателей в Липки, начала просматривать тексты в "Журнальном зале". Мне бы не хотелось говорить о качестве и количестве произведений, а также рассуждать на тему: какой толстый журнал лучше, какой — хуже. Скажу только, что ни на один я бы не подписалась. Но просматривать их в ЖЗ буду, поскольку несколько авторов меня заинтересовали, и потом только там можно почитать интересные литературно-публицистические статьи.

Владимир Монахов, писатель, поэт: Качество опубликованного существенно не изменилось, изменилась оценка читателя. Мне кажется, что художественными журналами интересуются в основном пишущие или преподающие литературу люди. Отсюда и малотиражность некогда популярных изданий в мире, а теперь и в России. К тому же книги стали выходить быстрее журналов, и теперь все новое появляется на книжной полке раньше, чем в журнале. Технологии книгоиздания опередили и разрушили журнальную культуру. И в этой связи виртуальные сетевые издания, которых стало великое множество, составляют серьезную конкуренцию бумажным. Хотя это не значит, что журналов не должно быть.

Юрий Беликов, поэт, публицист, критик: Начал отвечать на первый вопрос и вдруг откуда-то с неба услышал выклик (или оклик?) Игоря Северянина: "Ананасы в шампанском! Ананасы в шампанском! Из Москвы — в Нагасаки! Из Нью-Йорка — на Марс!" И действительно, что касается смычки, отторжения и перетекания бумажной и сетевой литературы, тут именно так — по восторженно-умопомрачительной северянинской метафоре. Оттуда — сюда и отсюда — туда. Иногда с некоторыми проблемами при таможенном досмотре. Это — для сетевиков при переходе через журнальные границы. Но главное вовремя сунуть таможне на лапу — и переход обеспечен. Я ничуть не оговорился. В редакции любого крупного журнала любят пользоваться клише: "Вы не в нашем формате!" Но как только автор (или коллектив авторов типа Союза писателей региона) проплачивает номер, речь о формате отпадает за ненадобностью. Посему за последние десять лет за вычетом единичных исключений художественный уровень журнальной литературы изменился в худшую сторону. Разумеется, резко упали и количественные показатели — тиражи. Но это, на мой взгляд, не столько проблема редакций, сколько общества в целом. Произошла смена вех — размыты этические и эстетические нормы. Хотя, как известно, гениальное произведение меньше всего имеет отношение к понятию "норма". Талантливое — да. Шоу сознания не подразумевает тяготения к ни к какой другой литературе, кроме лоточно-оберточной.

Андрей Грицман, поэт, эссеист, редактор сетевого журнала поэзии "INTERPOEZIA": В какой-то степени изменились. Читающая публика насытилась ранее запрещенной или полузапрещенной литературой и стала заниматься другими, по времени, более для нее естественными, делами: бизнесом, поп-культурой и т.п. Настоящая литература стала более маргинальным явлением, в основном, ограниченным профессиональным, или стремящимся стать профессиональным, кругом.

Татьяна Сотникова, писатель-романист, преподаватель Литературного института: Определение "формат" по отношению к литературе кажется мне не вполне подходящим. В нем отражено, по-моему, лишь прагматическое соображение: вписывается то или иное произведение в концепцию того или иного издания. Концепции изданий меняются, соответственно, их издатели меняют и принципы отбора. Разумеется, действует и незыблемый принцип: печатать "своих"; это не зависит ни от времени, ни от формата. Что же касается качества современной журнальной литературы, то мне оно представляется изменившимся — измельчавшим. Связано это, по-моему, с тем, что у подавляющего большинства пишущих людей, независимо от возраста и времени прихода в литературу, сформировалось ощущение, что писательство — дело головное, художественное произведение — продукт интеллекта, а значит, писать может всякий сколько-нибудь образованный человек. Состояние современной литературы, в том числе мировой, убеждает, к сожалению, именно в этом. О том, что литература нужна человеку (и пишущему, и читающему) только в той мере, в которой она раздвигает границы его души, меняет, как говорил Чуковский, его физический состав, — сейчас практически никто не помнит. Отсюда и качество журнальной литературы: более или менее грамотное интеллектуальное упражнение.

Евгений Степанов, литератор, главный редактор журналов "Футурум АРТ", "Дети Ра" и "Зинзивер", генеральный директор издательства "Вест-Консалтинг": Талантливых авторов всегда немного. И в советское время, и десять лет назад косяками шли в редакцию графоманы, и сейчас их не стало меньше. Если в доперестроечное время все стихотворцы рифмовали, то сейчас все пишут верлибры, но истинных дарований от этого больше не становится. Таланты надо искать и воспитывать. В советское время существовала система поиска талантов. Были семинары, совещания, литобъединения и т.д. Они работали целенаправленно, методично. Я помню литературный кружок "Слово" Сергея Бирюкова в Тамбове, лито Григория Левина "Магистраль", лито Юрия Полякова и Даниила Чкония при кинотеатре "Авангард" в Москве, семинары при Московской писательской организации Якова Козловского и Элизбара Ананиашвили. Там было воспитано немало достойных поэтов. Сейчас институт литобъединений, увы, умер. И общий стихотворный (профессиональный) уровень упал. Как написал один хороший литератор, сейчас поэтов много, а хороших стихотворений мало.

Изменились ли качество (в первую очередь художественный уровень) и формат интернет-литературы (количественные показатели, популярность отдельных жанров и т.п.) за последние десять лет?

Дмитрий Быков, поэт, писатель, публицист, критик, ведущий телепрограмм на ТВЦ: Она стала больше похожа на настоящую, оставшись такой же графоманской по сути. Мастеровитости добавилось, непосредственности убавилось, ориентация на посредственные образцы осталась.

Георгий Жердев: Качество — безусловно, изменилось. Чем больше людей получают доступ к Интернету, — в том числе людей пишущих — тем шире выбор у редакторов. 10 лет назад практически весь авторский корпус составляли сочиняющие на досуге технари, сегодня же гуманитарии — как им и положено — начинают перевешивать. Популярными жанрами были и остаются стихи, рассказы и эссе. Если на заре большие формы еще привлекали какое-то внимание: во-первых, своей редкостью, а во-вторых, потому что написаны были своими же, — то теперь их читают исключительно мало. Интерес к эссеистике, по-моему, тоже падает — скорее всего, потому, что в Интернете, как и везде, начинает преобладать потребительский спрос на развлекательную литературу; период рулинета как особо интеллектуальной тусовки, проходит.

Виталий Науменко: Я считаю, что интернет-литературы не существует, поэтому и меняться что-то внутри нее не может.

Анна Болкисева: Десять лет — огромный срок. В 1996 году я не подозревала о существовании сетевой литературы. Знакома я с ней только четыре года. За это время мало что изменилось, но многие хорошие авторы перестали быть только сетевыми. Есть и другая тенденция: авторы оффлайновые приходят в сеть. То есть в данный момент происходят достаточно интересные вещи. Стопроцентных сетевиков (я имею в виду все-таки не девочек, изливающих свои слезы на страницах сайтов свободной публикации) вы уже не встретите. "Книжные" авторы боятся сети, но, в общем, зря. Без Интернета сейчас никак не обойтись. Телевидения в 60-е тоже многие опасались, в наше время все хотят мелькать перед глазами телезрителей. Кстати, некоторые издательства охотно идут на сотрудничество с сетевыми авторами, привлекает популярность некоторых "персонажей" Интернета. Имен называть не буду, так как я уже запуталась, я не знаю точно, кто вышел из сети, кто в нее вошел.

Владимир Монахов: Миф о второсортности сетевой литературы связан со свободной публикацией текстов каждым, кто этого пожелает. Но низкое качество текстов можно было встретить всегда и в книгах, и в журналах. Отсутствие редактора, конечно, сказывается. Хотя мы знаем, что диктатура редакторов губила и хорошие тексты. Для меня лично важно, что сеть утвердила в русской словесности хайку, создала новый жанр — танкетку, позволила расширить границы малой прозы и примыкающего к ней верлибра. Эти жанры стали вполне популярны в сети и благодаря этому динамично распространяются. Кроме того, сеть расширила возможности дневника, эссеистики и размножила старый новый жанр — сетевой архив (смотрите мою работу "Культтоварищество суперархивов"), с помощью которого лаборатория самодеятельного и профессионального автора выставлена на всеобщее обозрение. Загляните на страницы писателей Живого Журнала. Серьезные авторы тоже обратились к сети. Пример: Кирилл Ковальджи и Вячеслав Куприянов. И то, что журналы активно выставляются в сети, а "Журнальный зал", недавно отметивший десятилетие, — самый посещаемый ресурс, свидетельствует, что бумажное легко трансформируется в электронное. Все дело в привычке читателя. Он привыкнет читать с экрана. Кстати, существующая только в электронном виде "Сетевая словесность" вполне конкурентоспособна.

Имеет ли какие-то структурные различия текст произведения, написанный сетевым автором, и текст произведения, написанный автором, не имеющим отношения к субкультуре Интернета? Имеется ли какое-то глобальное отличие в отношении к тексту между этими авторами?

Анатолий Кобенков: Да, имеется, хотя я не обижусь, если вы примете такое мое утверждение за старческий предрассудок. Мне нужна живая рука и живая страница без железного интерпосредника. Полагаю, что примерно так же говорили о стальном пере те из моих предшественников, которые ни в какую не хотели отказываться от гусиного пера. Впрочем, гусиным пером написано самое лучшее, что мы имеем (к примеру, Пушкин, Гоголь), стальным — то, чего можно и не стесняться (Чехов, Блок, Пастернак), шариковоой ручкой — уже похуже (Аксенов, Евтушенко), а вот, что мы получим через "железо", я не предскажу. Укажу только на то, что уже получили: Акунина, Шишкина, Давыдова, Кузьмина... Все равно, лучшую прозу пишет Борис Екимов, наверняка не прибегающий к помощи компьютера, а лучшие стихи — Рейн, не овладевший даже пишущей машинкой...

Кирилл Ковальджи: Такое же, как между половодьем и рекой. Вредит излишняя свобода, но в то же время мешает и отсутствие критики. Для того, чтобы взлететь, самолету надо преодолеть сопротивление воздуха; поэт тоже должен преодолеть препятствия, главное из которых — заданность формы. В Интернете, конечно, больше возможностей публикации. Сеть — это неупорядоченная библиотека, но на самих текстах это не сказывается, потому что нет собственно литературной борьбы, как у акмеистов с символистами, у футуристов с имажинистами и так далее. Выдвигая субъективные лозунги, они все были не правы, но спор заставлял держать их в форме, и поэты доказывали свою правоту не аргументами, а произведениями.

Дмитрий Быков: Текст, написанный сетевым автором, в большей степени ориентирован на интересы и потребности сетевой тусовки, предназначен для своих, учитывает их предпочтения и особенности их обсуждения. Кажется, сейчас уже не осталось авторов, не имеющих отношения к субкультуре рунета.

Георгий Жердев: Никаких принципиальных и глобальных отличий. Думаю, что различия здесь не в авторах, а в редакторах — в их профессиональности и в объемах, из которых они могут выбирать. К сожалению, ранние эксперименты по созданию каких-то специфических Интернетных форм, языка и жанров успехом не увенчались, — не хватило настойчивости у экспериментаторов, либо пора экспериментирования слишком быстро прошла.

Иван Клиновой, поэт, член редколлегии журнала "День и ночь": Нельзя сказать однозначно. С одной стороны, отличий нет. Какая разница, в каком виде существует текст — в рукописном или в электронном?! С другой стороны, отличия есть. В отношении к языку. Текст, создающийся сразу в электронном варианте, текст, являющийся частью субкультуры Интернета, во-первых, пишется очень часто без оглядки на существующие нормы русского языка или же слежение за языком отдается на откуп программам автоматической коррекции орфографии и пунктуации, которые на сегодняшний момент далеки от совершенства, во-вторых, в текст гораздо чаще пропускаются собственно нетекстовые элементы типа смайликов и визуального оформления. Такие попытки уже предпринимались в начале прошлого века и футуристами, и нефутуристами, и позже были попытки внесения знаков нотной грамоты в стихотворный текст. Все это было! Да сплыло!

Виталий Науменко: По-моему, нет. Разве что интернетчик точно знает, что будет опубликован (в сети), а это расслабляет.

Анатолий Головков: Имеет. Дело в том, что опытный глаз сразу отличит старые, опубликованные где-то стихи или рассказы от тех, которые пишутся "специально для сайта", посвящаются членам сайта и т.д. И это отрицательная сторона сетевой литературы. Создаются группы по принципу личных симпатий (из переписки), и эти люди вовсю хвалят друг друга. Что ни напишет член корпоративной группки — "шедевр"! Но стоит ли осуждать за это людей, среди которых кстати, есть те, кто сидит перед компьютером в инвалидном кресле. Для них сайт — это не виртуальная, а реальная жизнь. Они "подсаживаются" на него, как на наркотик, не могут без него жить. Они пишут друг другу и ночью, и днем. Для них сообщество — образ жизни. Что же до различий, подчеркну: не нужно читать роман или поэму, стоит прочесть пару абзацев или строфу — и становится ясно, кто перед вами.

Анна Болкисева: В данном случае следует разделить авторов "Прозы.Ru" и авторов "Сетевой Словесности", "Заповедника", "Точки Зрения". Текст "Прозы.Ru" — чаще всего явление интерактивное, его создают с целью поиграть. Сайт со свободной публикацией — это пространство игры... У активных игроков есть в запасе джокер — клон, возможно, их даже несколько. Все клоны могут выполнять определенные функции. В общем, это интересно: многие авторы, оказывается, с удовольствием общаются сами с собой. Дурдом? Да нет, нормальная игра. Друзьями обзавестись на игровых сайтах легко. Авторы обмениваются так называемыми рецензиями, зарабатывают некие виртуальные денежки. Все счастливы. Все неадекватны. Я давно уже перестала следить за игрой, но когда-то меня это увлекало. В конце концов, нормальный человек начинает понимать, что он впал в зависимость, и зависимость эта хуже графомании, он уже не мыслит своей жизни без сети, без "рецензий", без создания новых клонов. У кого-то это проходит. Останавливаешься в ужасе: а что же я делаю. Потом продолжаешь писать, но уже не миниатюры, столь популярные на игровых сайтах. В сети есть и престижные журналы. Там уже более серьезные авторы. Я не вижу особенно большой разницы между теми, кто публикует тексты в толстых журналах и на таких сайтах, как "Сетевая словесность", например. Но в сети больше интересного, именно "инетресного". Мне кажется, хороший сетевой автор все-таки больше заботится о читателе. Это важно. Но здесь есть такой скользкий момент: можно из сети выпорхнуть в коммерческую литературу, что и проделали многие авторы. Костяк авторов издательства "Амадеус" состоит как раз из тех, кто сначала резвился на игровых сайтах, потом перешел на сайты, где произведения отбирали редакторы. Я знакома с этими писателями и знаю, что есть у них и совсем другие произведения. Самая симпатичная категория писателей — те, которые ни под один формат не попадают. Понимаете, у каждого толстого журнала тоже есть свой формат. Следовательно, у читателя больше шансов познакомиться с произведениями таких авторов в сети. Моя подруга, драматург Надежда Колтышева, редактор журнала "Урал", как-то сказала, что в наши дни писать неформат — это героизм. Я не могу с ней не согласиться. За несколько лет работы на "Точке Зрения" я познакомилась со многими "героями", у них есть отдельные публикации вне сети, но большая часть их текстов все-таки остается не востребованной журналами и издательствами. Эти тексты, на мой взгляд, заслуживают читательского внимания. Не так давно одна девушка разыскивала "что-то русское, но в духе Бегбедера", мне не составило труда найти для нее линк, и ссылка вела не в "Журнальный зал". Я понимаю, что сетевые тексты часто проигрывают журнальным, но проблема связана с редактурой. Сетевой редактор не получает зарплату за работу с присланным ему произведением. Все эти ребята работают бескорыстно. Они не профессионалы. Не думаю, что есть какое-то глобальное отличие в отношении к тексту сетевых и журнальных авторов. Я общаюсь и с теми, и с другими... Разве что сетевой автор все-таки больше контактирует с читателем, значит, ему проще подстроиться под его интересы. А сетевые читатели все-таки немного отличаются от тех, кому адресовано большинство книг, издаваемых в нашей стране. Сетевой читатель более требователен.

Владимир Монахов: Не имеет. Многие мои работы появились сначала в сети, а затем в журналах, альманахах и книгах. Сочинялись они не для сети, не для журналов, а решали мою собственную задачу, которую я перед собой ставил. И они нормально воспринимаются и там, и там. Поэтому я считаю, что любой писатель будет чувствовать себя уютно в любой сфере. Обратимся к эссеистике уже названного мною Вячеслава Куприянова, который выставляется на самом ругаемом сайте "Стихи.Ru". Там он один из самых читаемых авторов, и с ним можно вступить молниеносно в полемику, чего нет на бумажных ресурсах. Скорость развития полемики говорит в пользу сети. Сайт "Футурум Арт" и "Дети РА" одни из самых посещаемых в моем кругу литераторов, хотя бумажного варианта выпусков, даже авторы публикаций, не всегда могут увидеть. Не нахожу глобальных отличий между писателями сети и бумаги. Даже среди тех, кто активно использует визуальное слово, включает в тексты рисунок.

Юрий Беликов: О глобальной разнице "в отношении к тексту между этими авторами" вряд ли говорить уместно. Простейшие пожирают динозавров и мамонтов. С точки зрения внешних признаков и формата, интернет-литература из угловатой девочки-подростка, у которой выпирали ключицы, округлилась, обрела некоторую женственность сайтов и форумов, вес и объем. Но если бумажная литература еще сохранила прекрасный атавизм нравственно-эстетических критериев, время от времени проявляющийся в виде надувания щек, то, увы, субкультура виртуального мира (опять-таки за редким исключением) не несет ответственности за сказанное и явленное.

Евгений Степанов: Понятие "сетевой автор" для меня не вполне, что ли, легитимно. Есть просто автор. Если автор талантливый, я его всегда напечатаю в своих журналах и приглашу на фестиваль "Другие", который организовал в этом году. Если же серенький автор напечатался в том же "Новом мире", то для меня это не повод изменить отношение к этому автору. То есть и таланта, и посредственность можно обнаружить всюду. Для своей десятитомной антологии современной русской поэзии я ищу поэтов и в сети, и в журналах.

Есть ли предпосылки для слияния сетевой и бумажной литературы в их существующих форматах в единое культурное пространство?

Анатолий Кобенков: Они и так на сегодняшний день составляют единое целое: сетевая поэзия в наихудших (или наилучших) своих образцах загнана в книжные форматы Кузьминым, а проза — Денежкиной.

Кирилл Ковальджи: Вряд ли. Так же, как театр, кино и видео — останутся параллельно и врозь.

Дмитрий Быков: Это скорее поколенческая разница. Молодые авторы одинаково органично существуют и там, и там. Обе эти формы бытования давно слились в клубном формате — выступления в ОГИ, например.

Георгий Жердев: Я думаю, что именно сейчас мы это слияние и наблюдаем. Все бумажные журналы представлены в сети, многие сетевые — издают свои бумажные версии. Одни и те же авторы публикуются и там, и там. И "толстяки" сейчас читают, главным образом, в Интернете; бумажные версии — дань традиции и возможность как-то пополнять бюджет (как я представляю). Сегодня тот же "Новый мир" — это просто очень авторитетный сетевой литературный журнал, обладающий высококвалифицированной редколлегией и всероссийской известностью. Поэтому опубликоваться в сетевом журнале "Новый мир" престижнее, чем в "Сетевой Словесности" — и только. Бумажных журналов будет становиться все меньше: по мере роста сетевой аудитории все менее интересно будет тратить силы и кровь на типографские заморочки. С другой стороны, рано или поздно чисто сетевые журналы смогут найти источники финансирования: выплачивать гонорары и содержать освобожденных редакторов. И тогда вообще все уйдет в сеть. Ну, желающие будут печатать на бумаге подарочные и презентационные экземпляры.

Виталий Науменко: Они уже давно слились. У всех приличных "бумажных" журналов есть сетевые версии. Вообще Интернет — это всего лишь новая форма подачи текста, ровно так же, скажем, текст, напечатанный на пишущей машинке, и текст, опубликованный в книжке, воспринимаются чуть по-разному. Появление Интернета — безусловно, революция, но литературе как таковой он ничего не дал и ничего в ней не изменил.

Анатолий Головков: Не знаю. Если такое и состоится когда-нибудь — это долгая конвергенция. Создается парадокс: издательства ищут авторов (я достоверно знаю, что редакторы издательств рыщут по сайтам в поисках нужного), а авторы, даже толковые, не могут напечататься. Оно и понятно: с одним романом не пролезешь, нужно несколько для раскрутки, а потом — деньги. Однако, по моему глубокому убеждению, будущее — за сетевой литературой. Пока книжные издатели (в основном бывшие лоточники, книгоноши) зарабатывают деньги на всяком мусоре, в сети отчаянно пробивают себе дорогу талантливые ребята. В конце концов, когда-нибудь найдутся и деньги, чтобы издаваться на бумаге (сетевых журналов — уже пруд пруди). И количество (пока это лишь количество) неизбежно перейдет в качество. Издательства не отвечают по полгода. Сеть — откликается мгновенно. У меня на сайте читателей — по 300-400 в неделю. Где бы я мог получить такую аудиторию?

Анна Болкисева: Да, есть. Я об этом уже говорила. Интернет — это огромное информационное пространство, пренебрегать возможностями которого просто глупо. Единственная проблема — авторское право. Издательства выдвигают свои условия, и им почему-то не нравится, если текст их автора можно прочесть в Интернете. Это идиотизм. Мне, как читателю, трудно ориентироваться в книжных магазинах. Слишком много незнакомых имен, литературной критике не всегда можно доверять. Обычно я читаю какой-нибудь текст или отрывок текста в сети, а уж потом думаю, купить книгу или нет. С другой стороны, все серьезные сетевые писатели, за некоторым исключением, стремятся увидеть свои произведения опубликованными "на бумаге". Да и сетевые читатели с удовольствием покупают книги знакомых авторов.

Владимир Монахов: Уже давно все слилось если не воедино, то в целое. Только слепец этого не замечает. Журналы и издательства публикуют тексты, впервые появившиеся в сети, и выставляют книги и журналы в Интернете. Все давно объединилось, а некоторые продолжают спорить об ущербности сети, тем самым доказывая свою личную ущербность. У меня есть верлибр на обсуждаемую нами тему, посвященный поэту Юрию Беликову.

Андрей Грицман: Я думаю, что для толковых, профессиональных людей (авторов) это уже произошло. Форма важна, конечно: печатное слово, Интернет, клинопись, иероглифы на папирусе или песня у костра, но все-таки медиумом является живой поэт, художник, использующий доступный ему язык и способ его донесения до читателя-слушателя.

Татьяна Сотникова: Они и так существуют в едином культурном пространстве.

Как вы оцениваете перспективы литературы в нашей стране в целом? Какие факторы могут оказать положительное воздействие, какие — отрицательное?

Анатолий Кобенков: Про факторы ничего не знаю, про литературу наслышан, кое-что читал. Настоящее существует вне факторов. Примеры: "Домик в Коломне", "Мертвые души", "Война и мир", "Чевенгур", может быть, "Доктор Живаго". Просто однажды, никого не спросясь, но явно согласно Божьему промыслу из Африки заслали Пушкина, из Малороссии — Гоголя, из заговорившей осмысленно России — Толстого, а из того, что называлось впавшими в мычание эСэСэСэРией и Иудеей — Платонова и Пастернака. А были еще и Некрасов, и Анненский, и Есенин, и Мандельштам, и Кузмин, и Бродский, и, конечно, Зощенко. Это они факторы: влияли, влияют и не перестают влиять. Только, увы, не на качество и формат сегодняшних интернет- или бумажной литературы...

Кирилл Ковальджи: Перспективы не ограничены. Просто со временем усилится структуризация — решительное отделение коммерческого чтива от "высоколобой" литературы. Общество привыкнет разбираться. Но в целом роль литературы уже никогда не будет в России так высока, как прежде, когда она выполняла, прежде всего, протестную общественно-социальную функцию.

Дмитрий Быков: Перспективы, как всегда, прекрасные, особенно на фоне общего потускнения жизни. Положительный фактор — именно это потускнение, отрицательный — некоторая деградация общества, все менее способного воспринимать сложный и многоплановый текст. Но это придет в процессе.

Иван Клиновой: Перспектива у литературы одна — она не умрет. А уж КАК она не умрет, в какой форме будет продолжать существование — это другой вопрос. Положительное воздействие может, на мой взгляд, оказать отказ от ЕГЭ по литературе, возрождение института редакторов, принятие закона о творческих союзах (или как он там называется). Даже введение цензуры и то было было положительным фактором! А вот отрицательное воздействие может оказать (и уже оказывает!) упрощение языка, обвальное и бездумное заимствование иноязычной терминологии и, соответственно, противоположности всех вышеназванных положительных факторов. Небольшой шаг в сторону. Я, вообще-то, не являюсь пуристом в области языка, но... Вот как раз сегодня увидел рекламу макарон "МАКFА" — именно так, с буквой "F" латиницей. Спрашивается: а русская-то "Ф" чем не угодила и какую такую концептуальную смысловую нагрузку несет эта буква латинского алфавита в слове, написанном кириллицей? Может, это значит, что пятая часть (букв-то пять!) активов производителя принадлежит какому-нибудь зарубежному гиганту пищевой промышленности? Подобные "изыски" понятны, скажем, в названиях исполнителей молодежной музыки или в других проявлениях молодежной культуры. Тогда, может, это попытка привлечь молодую потребительскую аудиторию? Бр-р-р... Перебор... И чего тогда мелочиться?! Давайте переименуем нашу страну, пусть будет — Роssия или даже Ро$$ия, на интернетный манер!

Виталий Науменко: Отрицательного гораздо больше. Серьезная литература, требующая от читателя внутренней работы, по сути, мало кому нужна. И второе: происходит размывание критериев, иерархий, очень многим выгодное, потому что когда нет ни верха, ни низа, когда все перемешано, легко объявить себя кем угодно и читатель тебе поверит, потому что растерян и не знает куда бежать. Вот эти вещи, мне кажется, со временем только усилятся. Слава богу, что каждый год появляются новые талантливые писатели, и, собственно, только на их талант, индивидуальность и силу духа стоит полагаться.

Анатолий Головков: Погоду делают издатели. Я не догадываюсь, а знаю, какие иногда прекрасные вещи встречаются в глубинах Интернета. Не меньше хороших рукописей пылятся в шкафах издательств. И что же? Если даже случайно книга издается, она тонет в тоннах макулатуры, так сказать, бульварного чтива. У читателей есть тяга к хорошей прозе и стихам, но даже в виде книг они не становится событием, как в 70-80-х годах. Издатели развращают население страны (большинство), гонят ту же попсу. Такое же барахло, как на эстраде, те же яйца, вид сбоку. Облегченное чтиво имеет право на жизнь, но молодежь думает, что это и есть литература. Вот в чем грех и ужас. Я думаю, книжные бизнесмены никогда не согласятся работать себе в убыток, и поэтому судьба настоящей литературы у нас — печальна. Очевидно, время должно совершить еще один оборот.

Анна Болкисева: Если представить, что вдруг закончится финансирование "толстых" журналов, произойдет полная коммерциализация литературы. Мне кажется, такой вариант развития событий вполне реальным. Я говорила, что никогда не буду выписывать ни один литературный журнал, но мне будет жаль, если так произойдет. Впрочем, английская, американская, французская и немецкая как-то обходятся без своих "толстяков". Проблема новых писателей в том, что им сейчас не начисляют зарплату в творческом союзе, гонорары мизерны. Мне как-то стыдно было получать на почте гонорары. Писать приходится чаще всего между делом. Стоит ли в этом случае ждать шедевров? Логичен ответ: нет. Однако будут шедевры, я в этом не сомневаюсь. ВЕЛИКОЙ русской литературы нет и не будет никогда, о миллионных тиражах редакторам "толстых" журналов мечтать не приходится — как бы их вообще не прикрыли (там, в принципе, такой же междусобойчик, что и на игровых сайтах, только уровень повыше и амбиции писателей уже удовлетворены). Мне кажется, стоит присмотреться к тому, что происходит в европейской литературе, тогда будут видны и наши перспективы.

Владимир Монахов: Когда большая масса образованных людей продолжает создавать русскую литературу в сети и на бумаге без всякого шанса и надежды на этом заработать хотя бы на примитивную материальную жизнь, говорить о закате словесности в России — преждевременно. Тем не менее у меня есть две версии: одна оптимистическая, другая пессимистическая, но, мне кажется, они где-то сойдутся, как бесконечные параллельные прямые Лобачевского. Сочинять и публиковаться за счет свободы сети будут больше, и проблема качества — это проблема восприятия, и в этом смысле я смотрю оптимистично. Но читать станут меньше, и в этом мой пессимистический прогноз. Оптимально станет количество читателя не случайного, который от скуки берется за книгу или сборник стихов, а профессионального. И если такие читатели найдут друг друга, регулярно станут обмениваться мнениями, посылать друг другу ссылки, то тогда литература выживет для какой-то пока нам неведомой новой сверхзадачи неуязвимого Дон Кихота. Литературе, как я думаю или мечтаю, в целом пока ничего не угрожает. Сократить читательский и, как следствие, коммерческий спрос сможет только навалившаяся на подрастающие за нами поколения всеобщая гуманитарная безграмотность, а за ней и дебилизация большей части населения. Об этом еще двадцать лет назад мне говорил один крупный хозяйственный деятель эпохи заката развитого социализма. Но он говорил об очень далекой перспективе. А мы ее ощущаем литературой уже сегодня.

Евгений Степанов: Перспективы у нашей литературы хорошие. Но, конечно, необходимо решить ряд проблем. Государство не должно опекать литературу, но и бросать ее на произвол судьбы не должно. Убежден, что, например, независимым литературным журналам, выходящим несколько лет, получившим большую прессу, необходимо оказывать поддержку. Почему бы государству не поддержать таких самоотверженных и квалифицированных издателей, как Константин Кедров и Елена Кацюба ("Журнал Поэтов", Москва), Валерий Мишин и Тамара Буковская (журнал "Акт", Санкт-Петербург), Борис Марковский (журнал "Крещатик", Германия), которые за свои кровные годами издают настоящих поэтов. Ну почему эта мысль никому не приходит в голову? Не издатели должны просить деньги на свои проекты, а чиновники (которые обязаны стать подвижниками) должны находить талантливых организаторов литературного процесса и помогать им, а не финансировать тех ушлых ребят, которые дадут больший откат. Огромная проблема современного литературного процесса — отсутствие объективной и квалифицированной критики. Например, в поэтическом цехе подавляющее большинство критиков — поэты, причем, поэты, имеющие ярко выраженные пристрастия и недюжинные организаторские способности, т.е. это люди, ФОРМИРУЮЩИЕ общественное мнение, формирующие его в связи с собственными представлениями о поэзии и — что, по-моему, весьма тревожно! — в связи с собственной версификационной практикой. То есть, анализируя того или иного поэта, современный критик фактически анализирует — и рекламирует! — самого себя (свою группу). А это пристрастно и, следовательно, неабсолютно. В итоге многие талантливые авторы просто оказываются вне поля зрения исследователей. Критик (равно как издатель), на мой взгляд, должен стоять над схваткой и быть ангажированным только его величеством Поэзией и находить сильные и слабые стороны в творчестве поэтов и прозаиков самых разных направлений вне зависимости от идеологических, личностных или стилистических установок. Иначе он неизбежно становится пиар-менеджером. Я думаю, что огромное влияние в настоящий момент на литпроцесс оказывает "Журнальный зал", где в Интернет-пространстве объединены многие "толстые" журналы. Это реальный медиагигант... А что касается "Нового мира", "Знамени", "Октября", "Дружбы народов", "Литературной газеты", то всем нам нужно осознать — это ОБЩЕНАЦИОНАЛЬНОЕ достояние. И его нужно беречь. Беречь как зеницу ока. И я убежден, что главные редакторы, редакционные коллегии и заведующие отделами этих изданий должны ВЫБИРАТЬСЯ литературным сообществом (механизм выборов — это тема отдельной большой статьи). Причем не реже, чем один раз в четыре года. Иначе наступает неизбежный застой, когда от вкуса (личных симпатий/ антипатий) ОДНОЙ группы людей зависит очень многое. Говоря обо всем этом, я, увы, отдаю себе отчет в том, что в известном смысле мои идеи утопичны. Не вполне уверен, что редакторы перечисленных изданий всерьез воспримут слова о выборности их должностей, к тому же некоторые издания уже проданы "чисто и конкретно", например "Литературная газета" принадлежит АФК "Система" и является частной структурой и частью очевидной и, по-моему, нелепой пиар-машины гигантского холдинга. Но в целом я оцениваю современный литературный процесс положительно. Все-таки сейчас дышать легче, чем в советское время. И во многом из-за того, что появился Интернет. Авторы сейчас имеют возможность разместить в сети все что угодно. А дело специалистов — найти и поддержать подлинное дарование, а бездарности, как писал Лев Озеров, пробьются сами.



* * *

Итак, диапазон мнений широк: от "интернет-литературы не существует, поэтому и меняться что-то внутри нее не может" (В. Науменко) до "Миф о второсортности сетевой литературы связан со свободной публикацией текстов каждым, кто этого пожелает" (В. Монахов). И хотя не приходится сомневаться в том, что поднятые проблемы не имеют однозначного токования, необходимо признать: и писателям, и редакторам, и читателям в наше время приходится самим для себя решать, как относиться к сетевой литературе. Но если читатель для себя решает только один вопрос — стоит ему что-то читать в Интернете или нет, то писатель — уже два: будет ли читатель читать что-то в Интернете, и стоит ли там что-то публиковать. Редактору же приходится тяжелее всех, ибо он должен не только предугадать все возможные ответы на эти два вопроса, но и в зависимости от них строить редакторскую политику издания. Например, мне, шеф-редактору "Пролога", пришлось впервые с этим столкнуться еще шесть лет назад, когда я стал руководителем сайта "Точка Зрения", ставшего впоследствии крупным сетевым изданием. Но и сейчас, каждое утро приступая к работе, я всегда первым делом спрашиваю себя: "А что сегодня мой потенциальный читатель хотел бы прочесть?"

Впрочем, все это относится к категории джентльменского набора редактора литературного Интернет-проекта. Литературный Интернет-журнал "Пролог", выполняя, безусловно, в первую очередь, рекреативные функции (как, в идеале, и любая литература), в то же время ставит специфические задачи. Если у большинства сетевых изданий главной целью является продвижение своего бренда или, на худой конец, продвижение брендов своих авторов, то наша цель — продвижение молодых талантливых авторов России вообще. И Интернет, как информационная среда, в которой мы работаем, — не только дань времени, но и стремление быть поближе к нашим читателям и авторам. Впрочем, работая в тесном контакте с Союзом писателей Москвы, мы тяготеем все-таки к "бумаге", а потому — выполняем некую посредническую роль между сетевой литературой и литературой бумажной. И наш ежегодный сборник в "Вагриусе" — лишнее тому подтверждение.

Но все-таки "Пролог" вряд ли способен претендовать на исключительную роль в Интернете — как и любой другой существующий ныне литературный проект. Чтобы дать какое-то представление о многообразии сетевой литературы, расскажу о крупнейших проектах сети, доказавших свою жизнеспособность в течение последних 5-10 лет.



Сайты со свободной публикацией

История сетевой литературы началась с деятельности ныне забытых энтузиастов-одиночек, с 1993 года участвовавших в различных литературных проектах ("конференциях") в рамках сетей Usenet, Relco и Fido (в России они стали прообразом русского Интернета как такового, хотя и существовали наряду с ним). Именно к этому времени относится появление самой возможности публиковать и хранить художественный текст в Интернете, ознаменовавший, таким образом, рождение нового социокультурного феномена. Постепенно "сайты со свободной публикацией произведений" (то есть без какого-либо редакторского отбора) стали наиболее массовым сегментом литературного Интернета.

Первыми самостоятельными и обособленными сайтами со свободной публикацией стали "Стихия" (www.stihija.ru), созданная также в форме литературного конкурса, и "Самиздат" (www.zhurnal.lib.ruwww.zhurnal.lib.ru), приложение к знаменитой "Библиотеке Мошкова". Успешная работа этих сайтов доказала существование спроса на свободную публикацию произведений в Интернете, но самым удачливым Интернет-издателем довольно быстро стал профессиональный менеджер Игорь Сазонов, создавший так называемую Русскую Национальную Литературную Сеть, объединившую проекты Стихи.Ru (www.stihi.ru), Проза.Ru (www.proza.ru), Классика (www.klassika.ru) и другие.

Причины успеха сайтов РНЛС в 2000-2001 годах (в особенности, сайта "Стихи.Ru", в просторечии именуемого "стихирой") кроются, несомненно, в принципиальной простоте (не сказать примитивности) работы. Удобные, запоминающиеся веб-адреса, простота регистрации и размещения произведений сделали РНЛС воистину массовым проектом, а построение "юзабилити" (структуры пользования сайтом) является лучшим образцом для всех разработчиков литературных сайтов и по сей день. В то же время история ресурса сопряжена с многочисленными скандалами, не раз угрожавшими целостности проекта. Вот что рассказал специально для этой статьи о непростых взаимоотношениях с фактическим руководителем проекта Дмитрием Кравчуком основатель проекта Игорь Сазонов:

...Основной идеей по содержанию творчества на сайтах было то, что сайты должны быть именно со свободной публикацией. Принципиально конкурировать должны не тексты, а механизмы отбора. Под механизмами отбора текстов я понимаю конкурсы (отбор "ручками" жюри), клубные сайты (отбор по принципу общего уровня участников), специализации по формам и прочее. Таким образом на нашей группе сайтов были реализованы следующие схемы отбора: конкурсы (отбор произведений по субъективному мнению жюри), клубы (отбор авторов по профуровню), рейтинги (отбор авторов, по сути, по степени активности).

...И краткий комментарий по поводу качества стихов и прозы. При всех претензиях к сайтам многие отмечают, что и неплохие тексты там есть, и свобода для творчества и роста все же есть. Я И САМ НАЗЫВАЮ "СТИХИ.RU" большой помойкой, большой навозной кучей. И применение определенных правил отбора позволяет на основе этой кучи получить массу красивых и полезных вещей. Что касается аббревиатуры РНЛС, то я чуть не закрыл все проекты, когда Кравчук начал использовать это название. Я и сейчас считаю его неудобоваримым...


"ТЕРМИтник поэзии" (www.termitnik.ru), появившийся в 2000 году в результате откола от "Стихов.Ru" нескольких несогласных с его политикой авторов, поставил себе задачу не литературного, а, скорее, социокультурного характера: создание тепличной бесконфликтной атмосферы, благоприятствующей стихотворчеству — что проявилось в лозунге сайта "Есть время для стихов!". В остальном сайт по своей структуре и организации мало чем отличался от ранней стихиры, однако, будучи полигоном отработки технических новшеств, разрабатываемых владельцем сайта, блестящим программистом Владимиром Шевчуком, быстро прогрессировал.

Первоначально концепция сайта вызвала интерес пользователей, но последовавшие в конце 2001 года репрессивные меры в адрес нескольких пытавшихся хоть как-то расшевелить сайт смутьянов, привели к затишью, и начиная с 2003 года количество пользователей уже не превышало 30-40 человек из-за многочисленных технических ограничений (количество рецензий не более 6 корневых в сутки для авторов с квотой доверия, равной трем; количество произведений не более трех в день). К литературным достоинствам сайта стоит отнести не столько работу его редакции, вынужденной комментировать довольно слабое любительское творчество, сколько существование на сайте уникальной школы палиндромов, ведомой Ильей Юдиным и Петром Овчинниковым.

Вот как о сайте пишут его участники:

Константин Андреев: Руководство "Стихов.Ru" держит курс на максимальную коммерциализацию проекта, и поэтому стремится сделать ресурс как можно более массовым. В результате на сайте царит атмосфера конкуренции, борьбы "за рейтинг", в конфе — практически постоянные скандалы по поводу и без повода и т.п. (Я не говорю, что это хорошо или плохо, а лишь делюсь наблюдениями). На "Термитнике", который действительно возник как клон "Стихов.Ru", иная ситуация. Его создатель Владимир Шевчук — категорически против коммерциализации проекта (плохо это или хорошо — другой вопрос). Сайт существует на голом энтузиазме и благодря небольшой финансовой поддержке, которую оказывают некоторые авторы (я хорошо это знаю как бывший член тамошней редколлегии). Активными авторами "Термитника" стали в основном те, кому по разным причинам не нравилась обстановка на "Стихире" и кто тяготел к более домашней, спокойной обстановке. Скандалы на "Термитнике" случаются гораздо реже, чем на "Стихах.Ru". Это отличие старательно культивировалось (и культивируется) тамошними обитателями. И, помнится, год назад, когда в результате очередного скандала случился массовый исход авторов со "Стихов.Ru", "Термитник" на некоторое время прекратил автоматическую регистрацию новых авторов. Причина была не только в недостатке технических ресурсов, но и в "политике" — аборигены "Термитника" опасались, что толпы стихируйцев уничтожат камерность сайта.

Геннадий Нейман: Сайт, конечно, состоялся, что ему не состояться... Половина авторов "Термитника" прекрасным образом публикуются на "Стихах.Ru", на "Стихии" и на других сайтах. А богемность и элитность в чем? Не в закрытии ли на какое-то время регистрации новых авторов? Так тут не в богемности дело, а в технических проблемах сайта. "Безликость" "Стихов.Ru" определяется большим количеством авторов, если "Термитник" расползется до аналогичного уровня — он будет столь же безлик. "Стихия", может быть, менее упорядочена, но не более замусорена, чем "Термитник", "Манжеты" — просто в процессе становления не надо хвалить свое болото только в силу местной прописки. Любая табель о рангах неминуемо расслоит сайт на первых-вторых-сотых и приведет к ситуации, аналогичной стихирушным рейтингам — топи соседа, чтобы выплыть самому. А кто будет решать — достойная ли была "Проба пера" соискателя — слово-то какое для литжурнала со свободной публикацией, унизительное. Человек пишет, душу вкладывает, пусть даже не всегда удачно, а ему — извини, дорогой, ты для нашей "семьи" не подходишь. А отдельно взятые критики для чего? Их мнение не более объективно, чем мнение любого другого читателя-писателя-редактора. И никакой объективности рейтингов из этого не вытекает, рейтинги это вообще глупость, как и табели о рангах, потому что творчество не выстраивается по ранжиру. Есть такая поговорка: лучшее — враг хорошего, организм сайта должен развиваться самостоятельно, без подпихиваний сапогом в зад.


"Ветроффка" (www.vetroffka.org.ru) появилась также в 1999 году, одновременно с "Голубой стихией" — поначалу как домашняя страничка воронежского программиста Виталия Николенко. Уже к середине 2000 года сайт обрел все свои основные особенности: свободную публикацию стихотворений и прозы, удобный интерфейс и появление новых текстов не где-нибудь, а на главной странице сайта (пользователи "Стихи.Ru" могли только мечтать о такой рекламе своего творчества). Модерация на "Ветроффке" применялась в крайне редких случаях, что позволило осуществить публикации "контркультурным" поэтам. В то же время неограниченная публикация повлекла настолько низкое качество большинства стихов, что в конце 2002 года Виталий Николенко подумывал даже о закрытии своего проекта (но вместо этого, к счастью, принял непосредственное участие в создании "Точки Зрения"). В 2005 году была проведена техническая реконструкция, завершившая на данном этапе медленное поступательное развитие проекта, характерное для него вообще.

Американский портал "Livejournal.Com" ("Живой журнал", или, точнее, "Журнал вживую") является единственным иностранным ресурсом, играющим значительную роль в русской сетевой литературе. Первоначально "Живой журнал" наряду со "Стихами.Ru" и "Термитником" выполнял, в основном, функции ресурса со свободным размещением текстов (начало этого процесса, вероятно, совпадает с рождением русского сегмента журнала, появившегося в 1999 году). К 2004 году "Живой журнал" стал вполне конкурентоспособной средой и постепенно перетянул на себя творческие силы со стремительно теряющего позиции "Стихи.Ru". Однако, не будучи, по существу, литературным сайтом, "Живой журнал" так и не стал субъектом самостоятельной литературной деятельности (не считая, впрочем, поэтического фестиваля "Живого журнала" "Current Poetry"), хотя основное межличностное общение литераторов и их читателей идет именно на нем.

Если бы Интернет-технологии не развивались, то эта статья, возможно, окончилась бы описанием пяти-шести сайтов. Однако неторопливое развитие лирунета коренным образом переменилось на рубеже 2001-2002 годов в результате популяризации языка программирования php — более простого и доступного, чем другие существовавшие к тому времени технологии. Такой технический прогресс привел к лавинообразному нарастанию количества литературных веб-проектов. Примером удачного проекта, основанного на этой технологии, вполне можно назвать проект Сергея Сладкова — конгломерат сайтов "Стихи.Ru" (www.stih.ru), "Хокку.Ru" (www.hokku.ru) и нескольких других. Построив свою деятельность на игре "Бои хокку", Сергей смог использовать те же самые пути, которые когда-то привели к успеху "Стихи.Ru": если РНЛС, по сути, играло в профессиональную литературу (пытаясь, естественно, убедить всех, что все это "не понарошку"), то "Стихи.Ru" не боялось своей игровой подоплеки и отсутствия каких бы то ни было ограничений на сайте. Использовав способность Интернет-субкультуры к саморегулированию, "Стихи.Ru" не только стал примером такой субкультуры, но и является массовым популярным проектом, начиная с 2003 года свободно конкурирующим с РНЛС.

Поэтический Интернет-журнал "Русская рифма" (www.rifma.com.ru) Ирины Зотовой совмещает свободную публикацию произведений с просветительной деятельностью: на сайте опубликованы руководства по стихосложению, словари рифм, разнообразная справочная информация и т.д. Это делает "Русскую рифму" весьма полезным проектом русского литературного Интернет-пространства.

Одной из особенностей существующего с лета 2001 года сетевого журнала "Котлеты и мухи" (www.kotlet.net) Сергея Зозулевича стала премодерация произведений, что, несмотря на усложнение работы проекта, позволило влиять на качество публикуемого материала. Кроме этого сайт прославился огромным количеством разнообразных опросов, несомненно, повлиявших на становление субкультуры ресурса. Кроме того, на сайте существует форум, делящийся попополам с сайтом свободной публикации "Облако в стихах" (www.oblako.com), что являет собой довольно редкий пример сотрудничества двух автономных литературных проектов.

Созданный в 2000 году появившийся в Латвии альманах "Снежный ком" (www.snezhny.com) во главе с Эриком Брегисом похож на "Котлеты и мухи" премодерацией произведений, осуществляемой редакторами проекта, — однако в "Снежном коме" публикации снабжаются краткими редакторскими комментариями. Кроме того, проект сопровождается огромным количеством специальной информации по стихосложению, литературным событиям и т.д., что делает его особенно полезным для начинающих литераторов. Вместе с тем на сайте сложилась довольно низкая качественная планка публикаций, что хотя и дает возможность попробовать свои силы молодежи, но не позволяет говорить о каком-либо литературном уровне ресурса.

Литературный портал "Что хочет автор", или, как он долгое время назывался, "Вся королевская рать" (www.litkonkurs.ru), отличается тем, что был создан рязанским книжным издательством "Поверенный". Сайт устроен в виде постоянно действующих литературных конкурсов, собирая на своих страницах сотни посетителей со всех уголков мира.

Новосибирский литературный портал "Рифма.Ru" (www.rifma.ru) вырос из новосибирской литературной газеты "Темная лошадка", сказочно популярной по всей территории России во второй половине 90-х годов. Деятельность проекта не ограничивается одним Новосибирском; наоборот, "Рифма.Ru" принимает участие в многочисленных литературных конкурсах и организовывает свои собственные.

Активная деятельность осуществляется сейчас также на сайте "Литсовет" (www.litsovet.ru), созданного писателем Александром Кайдановым. Подобно "Стихом.Ru", соединив возможности свободной публикации с веб-журналом и дополнив все это довольно изощренной системой подсчета рейтинга популярности, Александр организовывает регулярные литературные конкурсы, пользующиеся неизменным успехом. Кроме того, "Литсовет" является одним из немногих сайтов, на которых можно заказать рецензию у специально приглашенных специалистов на любое свое произведение; также существует раздел публикации произведений изобразительного искусства.

Великолепно оформленный сайт "Записки на манжетах" (www.pustota.c.od.ua/zapiski) был основан при студии веб-дизайна "YOZ.DESIGN" сравнительно давно — в августе 2000 года. Интересен этот сайт именно благодаря отличной работе дизайнеров, хотя некоторые редакторские статьи на нем тоже заслуживают внимания.

Также стремительно прогрессирующими сайтами публикации он-лайн стали:

"Артефакт" — www.artefakt.ru

"Молодая кровь" — www.youngblood.ru

"Клубочек" — www.clubochek.ru

"Наш автор" — www.nashavtor.net

"Решето" — www.resheto.ru

"Романтическая коллекция" — www.romantic-collection.com

"Taspol" — www.taspol.info

"Творчество для всех" — www.my-works.org

"Путь Хайку" — www.haiku-do.com

"Фантазии молодежи" — www.avtor.net.ru



Субкультура массового сайта и творческое мышление

Новый этап развития сетевой литературы принес значительные социокультурные изменения в Интернете: на "ТЕРМИтнике" и "Стихи.Ru" впервые в рулинете сложилась массовая субкультура, больше интересующихся общением, чем литературой, и абсолютно автономная от традиционной литературы, представленной книгами и журналами. Так как эта особенность породила в дальнейшем большую часть сетературной феноменологии, на ней хотелось бы остановиться особо.

Субкультура — традиционно "скользкий" вопрос любой концепции хотя бы потому, что в средствах массовой информации этот термин используется весьма произвольно. Однако, согласно современной науке, "субкультура — это совокупность специфических социально-психологических признаков (норм поведения, ценностных ориентаций, стереотипов, вкусов, взаимодействия и взаимоотношений, а также статусная структура; набор предпочитаемых источников информации; специфические увлечения, вкусы и способы свободного времяпровождения; жаргон; фольклор), влияющих на стиль жизни и мышления определенных номинальных групп людей и позволяющих осознать и утвердить себя в качестве "мы", отличного от "они" (остальных представителей социума)" (Мудрик А. В., 2000). Кроме того, считается, что выраженность изложенных признаков в разных субкультурах различна — в зависимости от их специфики. Однако достаточно одного беглого взгляда для того, чтобы увидеть наличие всех этих черт на любом популярном литературном сайте.

Сколько в Интернете литературных субкультур? С одной стороны столько, сколько сайтов. С другой стороны, учитывая, что большинство авторов являются активными пользователями нескольких проектов сразу, можно говорить и о глобализации отдельных сайтов в специфическую социокультурную структуру, в которой каждый проект является зеркалом общей субкультуры, имея в то же время свои индивидуальные особенности, обусловленные организацией ресурса. Безусловно, один из наиболее ярких примеров массовой субкультуры на одном сайте — это проект Дмитрия Кравчука "Стихи.Ru".

С 2001 года и по сегодняшний день "Стихи.Ru" — самый массовый литературный сайт, даже если учесть, что один и тот же человек может на нем выступать под несколькими псевдонимами. Однако, изучение материалов сайта наталкивает на мысли о том, что большинство пользователей недовольны реализацией его литературного предназначения. Очень эмоционально об этом пишет Тамара Каменская, бывший член редколлегии сайта: "...в Сетях нет читателей, их не может там быть по определению, так как Чтение — это акт доброй воли. Не надейтесь, что Вам помогут суррогаты маркетинговых концепций, пиар акции и реклама. Предложение не рождает Спрос, Спрос не рождает Предложение, Ничто не родит Ничто, как Исаак родил Якова — Вас будут окружать сплошные иллюзии, галлюцинации и наваждения".

Вероятно, литература на "Стихи.Ru", действительно, не является ни содержанием, ни темой, а лишь поводом для общения — как могли бы стать, например, стройматериалы, автомобили или брачные объявления. "Стихи.Ru" можно было бы назвать, скорее, Национальным Сервером Общения по Интересам — поскольку субкультурная его функция является основной (если не единственной) для большинства постоянных посетителей сайта. И это позволяет говорить о нем как не о литературном сайте, а о социальной среде.

Как же происходит включение рядового пользователя в субкультуру литературного сайта? Главным движущим моментом в поведении автора, попавшего в литературный Интернет, всегда является первоначальная мотивация: автор хочет добиться либо общественного признания и успеха в мире профессиональной литературы, либо личностного самоутверждения в общении со сверстникам





 
     

Warning: include(/home/host1842572/zinziver.ru/htdocs/www//_lm8ea8f138e7abf12fd3b69de62a906877/linkmoney.php): failed to open stream: No such file or directory in /home/host1842572/zinziver.ru/htdocs/www/templates/reklama.txt on line 1

Warning: include(/home/host1842572/zinziver.ru/htdocs/www//_lm8ea8f138e7abf12fd3b69de62a906877/linkmoney.php): failed to open stream: No such file or directory in /home/host1842572/zinziver.ru/htdocs/www/templates/reklama.txt on line 1

Warning: include(): Failed opening '/home/host1842572/zinziver.ru/htdocs/www//_lm8ea8f138e7abf12fd3b69de62a906877/linkmoney.php' for inclusion (include_path='.:/usr/local/php/php-5.5/lib/php') in /home/host1842572/zinziver.ru/htdocs/www/templates/reklama.txt on line 1